Скачать книги категории «Фантастика»

К вдове на сороковой день смерти мужа пришла белая собака. По некоторым признакам она предполагает, что душа её мужа вселилась в тело собаки. Собака ведёт себя так, что жизнь вдовы с сыном становится легче.

Вы слышали о пространственно-временных пазухах в материи мира? Кто-то говорит, что такого добра в нашем мире много, другие отмахиваются, мол всё это чушь. Чушь, не чушь, а у меня такая штуковина есть. Да ещё и благоустроенная! Этот рассказ – проба пера в стиле бытовой советской фантастики 70-х – 80-х годов прошлого века. Конечно, здесь имеется и современная атрибутика, но язык и отсутствие даже намёка на экшен, (я имею в виду не компьютерные игры, а «пиф-паф, ой-ой-ой!» в литературном произведении), взяты из той эпохи. Тот, кто помнит журнальные публикации фантастики тех лет, поймёт, что я имею в виду.

В затерянном городе, которого даже нет на карте мира, поселилось необыкновенное существо, убивающее всех жителей. Несколько человек попадают в трудную ситуацию: они сталкиваются лицом к лицу с демоном, и теперь только от них зависит дальнейшая судьба всего человечества. Но смогут ли обычные люди противостоять САМОМУ ЗЛУ?

История об обычных подростках, попавших в виртуальный мир, где перед ними ставится задача выжить любой ценой. Станут ли они настоящими друзьями? Сохранят ли свои жизни в смертельной схватке с разбушевавшейся игрой? Остались ли все еще в нашем мире дружба, любовь, жертвенность, готовность прийти на помощь? Работает ли правило "сам пропадай, а друга выручай"? Ответы на все вопросы вы найдете в этой книге.

Если бы Василиса знала, чем обернется погоня за сбежавшей кошкой, ни за что бы не полезла на крышу. Одно неловкое движение и… здравствуй, новый мир. Теперь придется осваивать магию жриц-привратниц, учиться создавать проходы между мирами, ведь только так можно вернуться домой. А еще нужно приручить рогатого, спасти хвостатого, постараться ни в кого не влюбиться и ничего не перепутать. Задачка для попаданки непростая. Но Василиса – девушка упрямая и привыкла добиваться своего!

Тихая, размеренная жизнь островитян нарушена некой чуднОй напастью. Начавшись как анекдот, история оборачивается большим приключением, в коем устный почтальон Той многое узнаёт о прошлом острова и активно участвует в определении его будущего. Фантастика здесь этакая околонаучная, почти объяснимая рационально. Будут горы и пещеры, научные диспуты и нелепые ситуации, тёмные тайны и неожиданные открытия. И, конечно, не обойдётся без верных друзей и прекрасных дам. Изложено простым, удобным языком, интересно будет и подростку и глубоко взрослому читателю.

Есть те, кто не готов простить другому ошибки в русском языке. Имя карателям от лингвистики – граммар-наци, они беспощадны к малейшей оговорке или описке. Особенно, если ты журналист, как герой повести Егор Барабаш, и посмел неправильно поставить запятую в тексте или произнести корявую фразу. Всего лишь миг – и тебя приговаривают к расстрелу. Как выжить, как справиться с национал-лингвистами? Существует только один способ, и Егору предстоит его найти.

Антон вряд ли предполагал, что ему не суждено преодолеть оставшиеся несколько шагов до станции метро. Кажется, мир решил над ним подшутить и измениться до неузнаваемости за какое-то мгновение, пока Антон прикрывал глаза от встречного ветра. Убрать дома, машины, населить леса и реки сказочными существами. А еще дать ему в руки странную магию… такую, которой в приличном обществе и не воспользуешься. Ну и зачем-то отправить на верную погибель. Содержит нецензурную брань.

Каждый новый день начинается в иной реальности. Чувствуя себя невольным участником научного эксперимента, Григорий мечтает вернуться к себе настоящему.

«На дне темной старой штольни некому было говорить Женьке, какой он дурак. Но он и сам прекрасно знал.

Сломанная нога пульсировала болью, ужас бил в голову красным набатом.

– Ду-рак, бу-бух, ду-рак, бу-бух.

Мама всегда говорила: «Если с тобой, Жека, что-нибудь случится, я ж не вынесу, будь поосторожнее!»

И руки заламывала, и брови поднимала трагически, как когда была Ларисой Огудаловой, а потом в нее стрелял из пистолета противный зализанный хмырь, и она падала и умирала под красивую музыку. Маленький Женька в первый раз заревел на весь зал – с него чего взять, а вот папа додумался четырехлетку в театр притащить. Занавес упал, скрыл лежащую маму, а Женька сопли глотал от ужаса, пошевелиться не мог, что ему шептали, не слышал…»

«Мистер Уиллиг оказался ровно таким, как Эван его представлял: рослым стариканом с колючим взглядом из-под кустистых бровей. А вот железнодорожной станции удалось превзойти худшие ожидания. Собственно, это и станцией назвать было нельзя – скользкая, перепачканная сажей дощатая платформа, от которой тянулась в поля расхлябанная колея дороги…»

«– Нам надлежит убить вас, – произнес эльф. – Нам чрезвычайно хочется это сделать.

Кирри сглотнул, прочистил горло и тревожно покосился на Тэйрина. Мастер стоял, широко расставив ноги, уперев кулаки в бока – другие народы почему-то считали такую позу вызывающей, хотя для гномов, отстоявших от земли на три локтя, это был всего лишь способ обозначить свое присутствие. Холодные, спокойные слова эльфа не произвели на Тэйрина ни малейшего впечатления. Он даже не шелохнулся, а вот Кирри не смог удержаться и беспокойно переступил с ноги на ногу…»

«Ах, если бы деревья могли мурлыкать от удовольствия! Неяркие, но еще теплые лучи осеннего солнца заливают опушку, листья кажутся золотыми. Где-то вдалеке слышится будто стук копыт, словно невидимая кавалькада несется через лес. Это перестукиваются дятлы. Неслышно крадусь на звук, наступаю на ветку, пугаюсь хруста и прячусь за стволом широкой сосны. Авось не заметит. Дятел замирает на миг, но снова начинает стучать. У меня достаточно зоркие глаза, чтобы искать грибы, но я недостаточно остроглаз для охоты на птиц. Но я вижу, как на вершине сухой тощей сосны мелькает черный хвост. Стук раздается оттуда. Сейчас я обойду сосну по кругу и наконец увижу пеструю шапочку. Опускаю глаза к земле, чтобы видеть, куда ступаю, моргаю… Стук прекращается… Черный хвост исчезает, словно и не было его. Отец фыркает, как лошадь. Не поднимая глаз, я рассматриваю его сапоги, жду…»

«В перекрестие визира вползла крупная звезда, испускающая густой оранжевый свет, и капитан Бугров не сдержал эмоций:

– Приехали! Всем разрешаю шампанское!

В ответ раздался смех членов экипажа и аплодисменты. Звездолет «Дерзкий» спустя полгода после старта с космодрома «Коперник» на Луне прибыл в систему звезды Кеплер-666 в созвездии Лиры, получившую неофициальное название Глаз Гефеста…»

«– Что это вы здесь делаете, Платонов? Сегодня же волейбол. Кубок истфака.

Студент вздрогнул, поднял голову от книги. Испуганно уставился на преподавателя.

– Да вот, понимаете, Эдуард Михайлович, в слонах запутался.

– В слонах, так-так. Какое же событие приковало ваше внимание?

– Битва при Аускуле.

– А! Пиррова победа! И что же? Потерялись слоны?

– Потерялись, – сокрушенно кивнул студент, – нелепица какая-то…»

Может ли симпатичная девушка представиться инопланетянкой на шумной вечеринке? Ну, если она при этом не будет хранить серьёзное выражение лица, то почему бы нет? Знакомство – лишь игра. Однако, погружаясь в эту игру, Стас даже представить себе не мог, что спустя несколько часов ему доведётся увидеть старт настоящего инопланетного корабля. И что в последующие недели все его мысли будут крутиться вокруг загадочной незнакомки. Она не вернётся: слишком велики межзвёздные расстояния, а к Земле её забросила случайность. Впрочем, странная случайность. Ведь если на то же самое место садится второй инопланетный корабль, о совпадениях можно забыть.

«Представление добралось до той самой сцены ровно в полночь.

К этой минуте Пиготион окончательно перестал нервничать и погрузился в апатичное созерцание многострадального детища. По понятным причинам режиссер помнил малейшие детали спектакля и в красках представлял его даже без оглядки на океанский залив, превращенный в титаническую сцену…»

«Август выдался жарким, лето вовсе не собиралось подходить к концу, ярким солнцем и безветренным штилем заявляя о своих правах на межсезонье. Люди, стараясь не проводить лишнее время на улицах раскаленного города, спасались где могли, кто дома или в офисе, а кто в салонах автомобилей – лишь бы не добралось вездесущее солнце. Поэтому бары были набиты битком, окна домов плотно зашторены, а водители старались проскочить опаленные солнцем улицы побыстрее, шныряли тут и там, неизбежно образуя пробки, отчего пекло, казалось, только усиливалось…»

«…Под ногами уходило во тьму черное горло канализационного колодца. В его глубине виднелась железная лесенка. За долгий лестницын век ее красили и в сигнальный красный, и в хорошо заметный в темноте белый. Сейчас ступеньки облупились, выцвели, и лесенка казалась наспех собранной из полуобглоданных костей…»

«Экипаж Международной Космической Станции готовился к подключению нового модуля. Стыковка проходила в автоматическом режиме, однако командир миссии, пятидесятилетний канадец Дональд Волофф, был готов принять ручное управление в любой момент…»

«– Собрание сочинений Ленина, – прошептала ба и умерла. Перегорела, как лампочка – цок – и все, погасла. Рука еще теплая, но ба уже далеко.

– Дядь… Дядь Сань! – крикнул я, и он услышал; хлопнула кухонная дверь, страшно, будто гром ударил. Эхом отозвалась калитка, с улицы донесся голос матери:

– У нее сердце!

Запахло солярой и навозом, навозом – с телятника, солярой – от дядьки…»

«Все, что вокруг нас, называется светом. У света четыре стороны. Там, где восходит Медное солнце – восток. Где Золотое – запад. Если встать так, чтобы восток был по правую руку, за спиной окажется юг. Там ничего не восходит, зато с севера, который напротив юга, по ночам всплывают в небо сразу три солнца – два Молочных и Серебряное…»

«– К черту, – говорит Женевьева.

– Я ухожу, – говорит Женевьева. – Все кончено.

На журнальный столик летят ключи, на брелке – два пошлых пластмассовых сердца и кроличья лапка – на счастье…»

«– Еще эля, уважаемая подземная низкорослик?

Вопрос был адресован главным образом стоящей на столе позолоченной клетке с канарейкой – ближайший к ней «подземная низкорослик» смог издать придушенное мычание. Смуглая полуэльфка и рыжая, с россыпью веснушек, туземка напористо брали гнома на абордаж, и хотя тот еще цеплялся обеими руками за опустевшую кружку, исход сражения не вызывал сомнений…»