Скачать книги автора «Вацлав Вацлавович Воровский»

«На Кавказе, говорят, объявилась новая и крайне опасная секта – лентяев.

Они ничего дурного не делают, единственно дурное, что они делают, это – что они ничего не делают.

По их учению, следует 372 дня в неделю работать и 372 дня праздновать…»

«Приближающееся открытие сезона в городском театре вновь обратило внимание на юмористическую деятельность в области искусства нашей городской управы.

Первым карикатурным фельетоном этого сезона является только что отпечатанный договор с г. Багровым.

Все остроумие управцев направлено на то, чтобы изложить в этом договоре то, чего не будет…»

В интендантском ведомстве, а также среди предпринимателей, являвшихся поставщиками царской армии, процветало казнокрадство.

Были учреждены специальные комиссии, возглавляемые сенаторами Гариным, Паленом и др. Результаты обследования были настолько разительны, что сам сенатор Пален после ревизии в Туркестане вынужден был в беседе с представителями печати признать, что в Росии царят «произвол, бесправие и разнузданность».

Попытки правительства бороться с воровством были чрезвычайно робкими.

Депутаты думы отнюдь не были заинтересованы в решительном искоренении казнокрадства, ибо это значило подрубать сук, на котором зиждились их прибыли и благополучие. Вот почему прокатившаяся в 1909 г. волна ревизий вызвала в этой среде настоящий переполох.

Фельетон написан в связи с торжествами в марте – мае 1909 г., посвященными 100-летию со дня рождения Н. В. Гоголя. Главную роль в организации и проведении торжеств играли либерально-буржуазные деятели и декаденты (Д. Мережковский, Ю. Айхенвальд, В. Саводник и др.), которые в юбилейных речах и статьях опошляли и извращали наследие Гоголя, толковали его произведения в религиозно-мистическом духе, провозглашая его поборником монархических устоев.

Появление «черта» в фельетоне Воровского можно поставить в связь с выходом книги Д. Мережковского «Гоголь и черт».

«Господин И. М. Радецкий вчинил „принципиальный“ иск к обществу конок за убытки (потерею времени), понесенные им от того, что ему пришлось прождать безрезультатно чуть не десять конок на пересадочной станции, имея в руках пересадочный билет.

Картинка, действительно, грустная. Стоит одесский обыватель с пересадочным билетом в руках на перекрестке улицы, а перед его носом проходят переполненные вагоны…»

«Есть хороший обычай подводить в начале года итог минувшему году и таким образом проверять пройденную ступень развития… или упадка.

И, следуя этому хорошему обычаю, я хочу сегодня пригласить читателя обратить внимание на одну черту, весьма ярко характеризующую минувший год.

Эта черта – смех…»

«На днях г. Леонид Андреев, как повествуют газеты, отправился со своей семьей в петербургский кинематограф „Сатурн“, где на экране демонстрировалась в снимках его собственная частная жизнь за день…»

«Известие, что вождь октябристов Гучков поехал в Константинополь, чтобы участвовать в заседаниях турецкого парламента, произвело впечатление взорванной бомбы во всей Европе.

Министр и прочие вершители судеб ахнули.

Главное, никто не мог точно сказать, что сей шаг обозначает…»

«На днях приводился в газетах следующий скверный анекдот. Некий, педагог – человек благонадежный и обладатель диплома, дающего право на „обучение“, – задает задачу…»

«Хороший пример заразителен, на этом основана, в конце концов, вся практическая педагогия.

Только педагоги называют это „законами подражания“, а простые смертные – обезьянничаньем…»

В основу положены достоверные факты. Циркуляры о «почтово-телеграфных браках» действительно существовали в ведомствах связи царской России. 26 февраля 1909 г. при обсуждении сметы Министерства внутренних дел выступил начальник главного управления почт и телеграфов, речь которого цитирует или пересказывает своими словами автор фельетона.

«Говорят: „ласковое теля две матки сосет“.

Почему-то это выгодное положение ласковых телят особенно успешно использовано нашими херсонскими, в частности одесскими, деятелями…»

«Если когда-либо гг. интендантам случалось смеяться так, чтобы животики подводило, так это при чтении отчета о заседании думы 13 апреля.

Интендантское ведомство предстало в этот день на суд думы, а настроение этого суда было таково, словно на здании Таврического дворца написано не „Государственная дума“, а „Вода и восточные сладости“…»

Активно участвуя в борьбе с идеологической реакцией, Воровский одним из первых большевистских публицистов откликнулся на выход кадетского сборника «Вехи», о чем и свидетельствует, в частности, настоящий фельетон.

Объектом убийственного сарказма в фельетоне Воровского явился один из главных участников «Вех», видный идеолог русского либерализма П. Струве. Проделав позорную эволюцию от легального марксизма к воинствующему идеализму и великодержавному шовинизму, этот «известный ренегат», как его назвал Ленин, выражал сожаление, что интеллигенция «делала революцию» вместо того, чтобы «все усилия сосредоточить на политическом воспитании и самовоспитании» («Вехи», 1909, стр. 8). Идее революционной борьбы кадетский идеолог противопоставлял идею примирения с самодержавной действительностью и «ухода в себя». Сущность философских сентенций Струве, имеющих цель оправдать примирение с реакцией, и разоблачает Воровский в своем фельетоне.

«11 мая. О блаженство! Природа возрождается к новой жизни. И вот я здесь, на лоне матери земли сливаюсь с великим Паном… Какая благодать. Птички поют, солнышко сияет, растет травка, на деревьях лопаются почки. Как счастлив я, как рад, что бросил гнусный город с его мрачными стенами и домами-тюрьмами и поселился здесь, на даче, в деревне…»

«В семье, как известно, не без урода, а если нет настоящего, подличного урода, то имеется enfant terrible, который любого урода за пояс заткнет.

Таким enfant terrible кадетского идеализма явился г. А. Васильев, выступивший в № 796 „Слова“ со своеобразным покаянным признанием…»

«Только для мужчин.

Из Петербурга сообщают сенсационную весть:

„Консилиум видных специалистов, исследовав депутата В. Пуришкевича, нашел, что его болезненная раздражительность объясняется геморроем!!“

Вот, наконец, решение загадки!..»

«В тот самый момент, когда щедринский карась-идеалист вздумал заявить о своем, правомочии, над ним захлопнулось щучье хайло. Щучий аргумент оказался реальнее и несомненнее карасьей теории прав человека…»

«Было время, когда незабвенный Антон Павлович Чехов писал свои карикатуры на русскую действительность.

Но действительность не познала смехотворности своего изображения и приняла чеховские шаржи за примерные „правила жизни“.

И теперь мы благополучно дожили до того, что действительность представляет карикатуру на рассказы Чехова…»

В основу фельетона положены сообщения корреспондентов газеты «Русское слово» от 17 июня 1909 г., в которых приводились высказывания об октябристах представителей общественности Риги, Вологды, Ростова в связи с предстоявшим съездом партии октябристов. В газете говорилось, что в Риге «Союз 17 октября», насчитывавший 1000 человек, «расползся». В Вологде оказался лишь один октябрист – А. В. Рождественский.

Поводом к его написанию послужило нашумевшее дело Евно Азефа и Алексея Лопухина, приковавшее к себе внимание русской и зарубежной общественности. Один из руководителей ЦК партии эсеров и ее террористических групп, Азеф был тесно связан с царской полицией. Дело Азефа приняло особенно скандальный оборот после того, как бывший директор департамента полиции Лопухин, находившийся долгое время в контакте с Азефом, подтвердил, что разоблачения в адрес Азефа – подлинная правда. Лопухина арестовали, обвинили в сношениях с заграничным центром эсеров и приговорили к поселению в Сибирь. «Еще до недавнего времени, – писал по этому поводу Воровский в статье „Из записной книжки публициста“, – органы правительства энергично открещивались от прямой связи с провокационной агентурой. Опубликованное теперь официальное сообщение по делу Лопухина должно произвести… впечатление грома среди ясного неба. Ибо в этом сообщении правительство официально подтверждает факт организации провокатуры как государственного института и разоблачение провокатора (т. е. Азефа) приравнивает к государственному преступлению» («Одесское образование», 21 января 1909 г.).

«Третьего дня улица Витте переживала ужасные минуты.

Ее судьба решалась в городской думе.

Беря вопрос с материалистической точки зрения, этой прекрасной улице совершенно безразлично, будет ли она называться Дворянской, как прежде, улицей Витте, как сейчас, или улицей Петра Великого, как в будущем…»

Фельетон написан в связи с возвращением делегации членов Государственной думы из Англии и беседой главы делегации Н. А. Хомякова с корреспондентами столичных газет.

Поводом к написанию фельетона послужили успехи революции в Персии, увенчавшейся 30 июня 1909 г. взятием Тегерана восставшим народом. В ходе сражений на сторону участников освободительной борьбы перешли многие солдаты из войск шаха, в том числе так называемые шахские казаки, обученные инструкторами во главе с полковником Ляховым. См. прим. к фельетонам «Роспуск парламентов во внеевропейских странах» (№ 35), «Богдыхан и конституция» (№ 40) и в «Кривом зеркале» (№ 79).

Освещая ход революционных событий в Персии, правая печать, вопреки фактам, каждый раз сообщала о разгроме повстанцев и о полной победе шаха.