Скачать книги категории «Критика»

«Маленький норвежский городок. 3000 жителей. Разговаривают все о коммерции. Везде щелкают счеты – кроме тех мест, где нечего считать и не о чем разговаривать; зато там также нечего есть. Иногда, пожалуй, читают Библию. Остальные занятия считаются неприличными; да вряд ли там кто и знает, что у людей бывают другие занятия…»

«Книга, озаглавленная «Пламень», не может быть отнесена ни к какому роду литературных произведений; это – ни «роман», ни «повесть», ни «бытовые очерки», хотя есть признаки и того, и другого, и третьего; книга не только литературно бесформенна, она бесформенна во всех отношениях…»

«Пятьдесят лет тому назад умер Аполлон Александрович Григорьев, замечательный русский поэт и мыслитель сороковых годов. Из сочинений его издана весьма малая часть: томик стихов и первый том „Сочинений“; то и другое теперь – библиографическая редкость (особенно стихи). О Григорьеве не написано ни одной обстоятельной книги; не только биографической канвы, но и ученой биографии Григорьева не существует. Для библиографии Григорьева, которая могла бы составить порядочную книгу, не сделано почти ничего. Где большая часть рукописей Григорьева – неизвестно…»

«Под романтизмом в просторечии принято всегда понимать нечто, хотя и весьма возвышенное, но отвлеченное; хотя и поэтическое, но туманное и расплывчатое; а главное – далекое от жизни, оторванное от действительности… Человека отвлеченного, рассеянного, неуклюжего, непрактичного мы склонны называть романтиком…»

«Составляя список русской литературы XVIII и XIX века, можно идти по пути Марфы, которая печется о многом, и по пути Марии, избравшей благую часть. Я избираю первый путь потому, что он, как кажется мне, продиктован исторической минутой. Все наше прошлое представляется на суд поколениям, следующим за нами людям, очень отличающимся от нас, потому что переворота большего, чем переживаем мы, русская история не знала по крайней мере двести лет (с Петра), а то и триста лет (Смутное время)…»

«Среди широкой публики очень распространено мнение, что новая русская изящная литература находится в упадке. Последнее имя, которое произносится с убеждением людьми, стоящими совершенно вне литературы, есть имя Льва Толстого. Все позднейшее, – увы, даже и Чехов, – по меньшей мере спорно; большая же часть писателей, о которых много говорила критика, за которыми числятся десятки лет литературной работы, просто неизвестны по имени за пределами того сравнительно узкого круга людей, который составляет «интеллигенцию». Пожалуй, нельзя сказать даже этого; есть люди, считающие себя интеллигентными и имеющие на это право, которые вовсе не знают, однако, имен многих «известных» современных писателей…»

«Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними – это легкое имя: Пушкин…»

«Прежде всего я должен ограничить свою задачу. Тема моя – русский драматический театр ближайшего будущего. Пускаться в общие рассуждения о театре далекого прошлого и отдаленного будущего у меня нет охоты. Еще недавно бедная, русская литература обогащается очень ценными вкладами в эту область. Правда, у нас еще нет истории театра, и даже история русского театра не доведена до конца. „История“ П. О. Морозова кончается восшествием на престол императрицы Елисаветы Петровны, то есть совсем первобытными временами русского театра, история XIX века не написана, если не считать труда Божерянова, который, по-видимому, не выйдет полностью в свет…»

«В Народном Доме, ставшем театром Петербургской Коммуны, за лето не изменилось ничего, сравнительно с прошлым годом. Так же чувствуется, что та разноликая масса публики, среди которой есть, несомненно, не только мелкая буржуазия, но и настоящие пролетарии, считает это место своим и привыкла наводнять просторное помещение и сад; сцена Народного Дома удовлетворяет вкусам большинства…»

«Со дня физической смерти Владимира Соловьёва прошло двадцать лет, то есть промежуток времени совершенно ничтожный с исторической точки зрения. Людям нашего поколения пришлось пережить этот промежуток времени в сознательном возрасте. В это время лицо мирового переворота успело определиться в очень существенных чертах, – хотя далеко ещё не во всех. Во всяком случае, глубина изменения в мире социальном, в мире духовном и в мире физическом же такова, что она будет измеряться, вероятно, столетиями. Значительность пережитого нами мгновения истории равняется значительности промежутка времени в несколько столетий…»

«Тридцать лет прошло со смерти «апостола анархии» – Бакунина. Тридцать лет шеренга чиновников в черных сюртуках старалась заслонить от наших взоров тот костер, на котором сам он сжег свою жизнь. Костер был сложен из сырых поленьев, проплывших по многоводным русским рекам; трещали и плакали поленья, и дым шел коромыслом; наконец взвился огонь, и чиновники сами заплакали, стали плясать и корчиться: греть нечего, остались только кожа да кости, да и сгореть боятся. Чиновники плюются и корчатся, а мы читаем Бакунина и слушаем свист огня…»

«Д. В. Философов корит меня в „Речи“ за мою статью „Искусство и газета“, напечатанную в „Русской молве“. Статью свою Философов озаглавил: „Уединенный эстетизм“. Оба факта – и заглавие статьи и, главное, самое ее существование – совершенно для меня непонятны. Тем не менее необходимо выяснить недоразумение…»

«Люций Сергий Катилина, римский революционер, поднял знамя вооруженного восстания в Риме за 60 лет до рождения Иисуса Христа. Ученые нового времени полагают, что жизнь Катилины не получила до сих пор справедливой оценки. Правы они в этом или нет, мы посмотрим…»

Писателя Филипа Дика до сих пор винят за исключение Станислава Лема из американской ассоциации фантастов. И несправедливо. Затеял это другой известный фантаст.10-томная «Детская энциклопедия» 1958 года открывается обращением академика Владимира Обручева «Счастливого пути вам, путешественники в третье тысячелетие!», но автор этого текста не он. У серийного убийцы в фильме «Семь» был двойник, как доктор Джекил у Хайда. И это лишь 3 темы из 40 с лишним литературных и кино-расследований сборника.

Статья посвящена теме интеллигенции в отечественной литературе рубежа 19—20-го веков, ставшей отличительной приметой эпохи. Внимание акцентируется на творчестве П. Д. Боборыкина (1836—1921), одного из первых авторов, поднявшего проблемы интеллигенции в своем творчестве.

Информация к размышлению от профессионального литератора для начинающих авторов, мечтающих о покорении вершин писательского мастерства, а также для вдумчивых читателей, всегда стремящихся дойти до самой сути.

В своей книжечке «Музыка Лермонтова» я постаралась простыми словами выразить всё самое лучшее, что думаю о гениальном поэте, и наметить творческую параллель между М. Ю. Лермонтовым и современным поэтом Юрием Кузнецовым. Моя статья «Музыка Лермонтова» отмечена особой наградой – Званием лауреата Международного конкурса «Золотое перо Руси – 2024».

Эта книга является своего рода послесловием к большой уже изданной серии «Стратегия и менеджмент для России» в 10 книгах. А большая серия содержит третье издание практикума по стратегии (полный проект) и четвертое издание «Русского менеджмента», включающего в себя серию по «Командообразованию» и второй драфт киносценария «Обойдемся без учителя».

Книга одно с конца. Параметры, одно. С конца. Одно это только одно. Вот одно закончилось.(Эта книга, «Одно с конца», написана, когда жизнь прожита).

Новая книга Елены Крюковой – раздумья, этюды, эссе о классической и современной русской литературе, о русском искусстве. Читатель познакомится с именами поэтов и прозаиков, прикоснётся к их творчеству. Перед вами предстанет объёмная и яркая литературная панорама нынешнего дня и размышления о бессмертных творениях классиков. Автор выступает в книге не только как литературовед, культуролог, философ, искусствовед, но и как поэт, иллюстрируя стихами свою мысль, образную позицию.

СН. Часть «Последовательность изложения». Это часть из сборки. Я решил, что можно сохранить эту часть как часть. Вам же нужна классическая книга СН.Последовательность в том, что, во-первых, существуют животные. Текст данной книги публиковался ранее в сборнике «Двух вариантов нет, если по грубой реальности… Самая главная, первая книга априори», сейчас он выходит отдельным изданием.

Феминизм. Или Безудержная ложь. Ложь Без Удержу. ИБез Границ. ИПредела. Народ должен знать не только своих героев, но и своих уродов – тоже!– Руслан Каблахов. Книга содержит нецензурную брань.

Смысл жизни в жизни. Часть СН, в неудачном случае человек может умереть. Человек может умереть, но человек не плохой. Два пункта: Человека имеет смерть, не минус. И человек может умереть так и так, но человек не плохой.

Современное понимание предмета художественной композиции не является чем-то цельным и систематизированным. Мы имеем дело с рядом попыток такой систематизации и с компиляциями, основанными на нескольких основных трудах в этой области. Поэтому мне видится важным разобрать эти основные труды, чтобы выявить и сравнить их базовые положения. Многие из этих книг никогда не переводились на русский язык и поэтому не известны русскоязычному читателю.