Скачать книги категории «Русская классика»

«Много толковали о судьбе, о цели человечества, о прогрессе и проч. т. п. Но все сии толкования производились с точки зрения народа, среди которого родился писатель…»

«На днях в Уфу прибыл минский мещанин Тополев, который, явившись ко мне, заявил, что он командирован в Уфу „Советом Союза русского народа“. Мною было предложено полицеймейстеру оказать всякое содействие г. Тополеву… Но он содействие полиции отклонил на том лишь основании, что уфимский полицеймейстер – католик…»

«Преступление и наказание» – первый из пятикнижия великих романов Ф.М. Достоевского. Задуманный как роман об униженных бедных людях («Пьяненькие» – первоначальное заглавие романа), он стал историей идейного преступления молодого заблуждающегося человека. Роман вместил в себя множество проблем, актуальных не только для шестидесятых годов девятнадцатого века, но и для более позднего времени, вплоть до наших дней. Роман читают и, очевидно, будут читать во всем мире.

Наше издание снабжено подробным комментарием и словарем устаревших слов.

«– Вас желает видеть г-жа Маурина.

Ах, черт возьми! Маурина…

– Попросите подождать… Я одну секунду… одну секунду…»

«Представленіе «Мефистофеля» начиналось въ половинѣ девятаго.

Въ половинѣ восьмого Арриго Бойто раздѣлся и легъ въ постель.

– Никого не пускать, кромѣ посланныхъ изъ театра…»

«Рапорт

Честь имею донести вашему превосходительству, что во вверенном мне участке околоточный надзиратель Силуянов, Аким, с 12-го сего февраля пропал и на службу более не является. По наведенным на дому у него справкам, Силуянов 12 февраля, выйдя утром из дома, более в оный не возвращался, и где находится, ни жене, ни детям, ни прислуге, – неизвестно…»

«Пётр Петрович чувствовал себя отвратительно.

Сегодня утром, за чаем, жена обратилась к нему с вопросом, который раздаётся теперь в каждом русском доме, в каждой русской семье, везде, где встретятся двое русских людей:

– Чем же всё это кончится?…»

«Лучшая из профессий. Ваш капитал у вас в горле. Тенор напоминает того счастливца из сказок Шехерезады, которого добрый волшебник наградил способностью плевать золотом. Куда ни плюнет, – золотой. Тенор, это самая выгодная профессия. Если у него один крик и никакого уменья, говорят:

– Но что за богатый материал!..»

«Сальвини был в бешенстве.

– Болван! Идиот! Осел, который не умеет ступить шага!

Он топал ногами, плевал, ругался, как извозчик…»

«Два московских дня.

Прощеное воскресенье и Чистый понедельник.

Прощеное воскресенье.

Рогожская.

Улица, которая носит название:

– Хива. Попахивает Азией…»

«Я хотел бы быть страшно богатым человеком, чтоб пригласить к себе обедать г. Ростана.

Я не пожалел бы никаких денег, – и пригласил бы петь нам Мазини, Таманьо, Патти, Зембрих, Баттистини.

Тарелки стояли бы пустые, но…

Вместо супа, – пел бы Таманьо.

Вместо рыбы, – были бы трели Аделины Патти…»

«Г-н Теляковский приехал в Москву. Г-н Обухов делал ему доклад.

– Ну, а певец такой-то?

– Температура – тридцать девять и шесть, пульс – сто двадцать.

– Лежит?

– Никак нет-с. Поет…»

«– Тебя, болвана, не спросились! Ты душу из меня, негодяй ты этакий, вынуть хочешь? Душу? – кричал Иван Иванович.

Петр Сидоров, сапоги бутылками, стоял – к-к-ка-налья! – отставив ногу и „довольно спокойно“ говорил:

– Ругаться есть воля ваша, потому как вы губернаторы и человек военный. А только и я, как, стало быть, председатель местного отдела „Союза русского народа“, дозволить не могу…»

«Чудные дела творятся на свете, господа. Другой раз погибнет человек, потом раздумаешься:

– Из-за чего погиб человек?

Только руками разведешь, да и плюнешь. А другой человек, который рецензент, при этом еще как-нибудь нехорошо и выругается…»

«Видел я Живокини или не видал? Вероятно, видел.

Мое первое воспоминание о театре смутно и ярко в одно и то же время.

Мне года 4, лет 5.

Большой театр.

Мы сидим в ложе.

Я видел какой-то странный спектакль…»

«Давно уже театром не интересовались так, как сейчас. Кажется, только и интересуются, что театром. Куда ни придете, – по третьему слову разговор о театре.

Скоро здороваться будут:

– А! Доброго здоровья! Как похаживаете в театр?

– Да благодарю вас! Слава Богу! Каждый день. Вы как?..»

«Мы с беатенбергским пастором, вдвоем, сидели на Амисбюле и пили молоко.

У нас, в горах, было еще светло, а в долинах уже наступил вечер. Интерлакен глубоко, внизу, мигал тысячами огоньков, – словно тысячи светляков собрались и держали совет. Розовая Юнгфрау мертвела и одевалась в белый глазет.

Был тот час, когда душа человека расположена к размышлениям и мечте…»

«В городе Эфесе жила женщина такой красоты, что женщины говорили при встрече с ней:

– Да будет благословенна твоя мать, которая родила тебя такой прекрасной!

А мужчины богохульствовали:

– Что дремлешь ты там, Юпитер, около своей Юноны!…»

Николай Михайлович Соколовский – писатель и юрист. Книга представляет собой мемуары следователя волжского города. Он дает оценку уголовной преступности своего времени и много размышляет над ее корнями, которые, по его мнению, во многом крылись в сохранении крепостного права. Вместе с эмоциональными оценками отдельных преступлений автор дает и подробное описание быта различных сословий губернского города. Автор в некоторой степени классифицирует типичные, на его взгляд, преступления и дает развернутые словесные портреты наиболее убежденных преступников.

Жизнь мимолетна. При жизни нужно заботиться о душе, не погружать ее в сумерки беспутства, порока, неверия.

Об этом роман-трилогия «В царстве тьмы».

Жизнь мимолетна. При жизни нужно заботиться о душе, не погружать ее в сумерки беспутства, порока, неверия.

Об этом роман-трилогия «В царстве тьмы».

«Ночь стояла тёмная и туманная. По небу неслись свинцовые, дымные тучи; воздух был душен. Раскаты грома, как пушечные выстрелы, потрясали всё кругом, и молния, бороздившая хмурое небо белесоватым светом, зловеще озаряла вековые деревья могучего старого леса.

Опираясь на посох, шёл по лесу согбенный старец в белом холщовом подряснике и лаптях. Тусклый блеск молнии освещал на мгновения его морщинистое лицо, обрамленное седой, точно искрящейся бородой…»

«История детства будущего фельетониста – история детства многих из средних дворян. Попечительные и нежные родители, как водится, пичкают в него булки и пряники с утра до ночи. Аппетит у дитяти изрядный, потому что он целый день в движении, целый день бегает по двору да гоняет кнутом дворовых мальчишек, огрызаясь с бабами и лакеями. Между тем он кое-чему и учится – и даже зубрит (употребляя школьное выражение) французские вокабулы…»

«Ресторан посещался столько же иностранцами, сколько русскими. И часто видно было, как какой-нибудь француз или англичанин, уже, видимо, побывавший в этом заведении, приводил с собой друзей и с выражением лица фокусника, глотающего горящую паклю, опрокидывал в рот первую рюмку водки и, выпучив глаза, затыкал ее в горле пирожком. Приятели смотрели на него, как на отважного чудака, и, недоверчиво улыбаясь, нюхали свои рюмки…»