Скачать книги издательства «Издательство Института Гайдара»

В «Третьей опоре» Рагурам Раджан, профессор Чикагского университета, бывший главный экономист МВФ, бывший глава Центрального банка Индии и автор лучшей деловой книги 2010 года по версии Financial Times – Goldman Sachs «Линии разлома», предлагает непривычный для экономистов взгляд на социальные и экономические последствия глобализации и влияние, которое они в конечном итоге оказывают на политику. Он показывает, как эти три основные силы – государство, рынки и наши сообщества – взаимодействуют между собой, почему все начинает разрушаться и как можно вернуться к стабильности.

«Третья опора» в названии книги – это сообщество, в котором мы живем. Экономисты часто считают, что они должны заниматься только отношениями между рынками и государством, а социальные вопросы в область их интересов не входят. Это не просто близоруко, утверждает Раджан, это опасно. Вся экономика на самом деле является социоэкономикой – все рынки вплетены в паутину человеческих отношений, ценностей и норм. Раджан показывает, как на протяжении истории человечества технологические фазовые сдвиги вырывали рынок из этих старых сетей и приводили к ожесточенным столкновениям и к тому, что мы сейчас называем популизмом. В конце концов все приходит к новому равновесию, но оно может быть крайне непривлекательным.

По мере роста рынков растет и государство, экономическая и политическая власть сосредоточивается в процветающих центральных узлах, а периферии остается только разлагаться, в прямом и переносном смысле. Чтобы не допустить этого, Раджан предлагает переосмыслить отношения между рынком и гражданским обществом и выступает за возвращение к укреплению и расширению прав и возможностей местных сообществ как противоядию от растущего чувства безысходности.

Надзорный капитализм возник в результате отступления демократии. За два десятилетия он превратился в глобальную систему, которая не выдерживает проверки на ответственное управление цифровой информацией. Гиганты этой системы создали всеобъемлющий политико-экономический порядок с олигополистическим контролем над цифровыми пространствами. В основе развития надзорного капитализма лежит коммерциализация человеческого поведения через масштабное извлечение данных, генерируемых человеком. Экономическая концентрация власти перерастает в социальную олигархию.

Зубофф рассматривает надзорный капитализм как единое поле институционального развития через четыре стадии, каждая из которых создает условия для следующей и характеризуется новыми экономическими операциями, захватом управленческих функций и социальным вредом. Конфликт между надзорным капитализмом и демократическим порядком представляет собой борьбу за контроль над знаниями в цифровом веке. Антидемократические императивы надзорного капитализма создают ситуацию, когда возможно существование либо его, либо демократии, но не обоих одновременно.

В своей книге Юлиан Тогелиус рассматривает технические подходы к созданию более общего искусственного интеллекта и размышляет о том, как такой интеллект может повлиять на развитие человечества.

Он начинает с примеров узкого ИИ, который в определенных задачах превосходит человеческие возможности. Интересно, что такие системы существуют уже более пятидесяти лет. Затем он рассматривает само понятие общего интеллекта через призму психологии, этологии и компьютерных наук. Далее он описывает два основных технических направления в разработке более общего ИИ: создание базовых моделей с помощью самообучения и открытое обучение в виртуальных средах. В заключительных главах книги обсуждаются более глубокие вопросы: сможет ли общий ИИ обрести сознание, будет ли он представлять опасность для человечества и как его появление ожет изменить структуру общества.

В книге «Россия в экономической войне», впервые опубликованной в 1928 г., показывается, что Россия вступила в Первую мировую войну, не имея ясного представления о том, в чем заключается экономическая война, которая неизбежно усиливалась по мере развития военных действий. Экономическая политика России по отношению к неприятельским странам и их подданным на российской территории не имела специальной законодательной базы и проводилась исходя из целесообразности и учета текущей ситуации. Экономическая война велась под лозунгом освобождения от «германского засилья». Она включала меры, запрещающие неприятельским подданным заниматься промышленной и торговой деятельностью на российской территории; ликвидацию прав собственности на землю, принадлежащую подданным неприятельских стран; создание финансовой блокады.

Опираясь на новейшие исследования, историк Кристофер Кларк предлагает свежий взгляд на Первую мировую войну, сосредотачивая внимание не на полях сражений и кровопролитии, а на сложных событиях и отношениях, которые привели группу благонамеренных лидеров к жестокому конфликту.

Кларк прослеживает путь к войне, подробно рассматривая, как принимались ключевые решения в Вене, Берлине, Санкт-Петербурге, Париже, Лондоне и Белграде, и обращается к предшествующей истории, приведшей к событиям 1914 года, взаимному непониманию и непреднамеренным сигналам, всего за несколько недель вызвавшим полномасштабный кризис.

Большинство живущих сегодня людей гораздо богаче своих предков. Почти все свое богатство человечество приобрело за последние два столетия. Как это произошло? Как мир стал богатым?

Марк Кояма и Джаред Рубин рассматривают многочисленные теории того, почему современный экономический рост произошел именно тогда и именно там, где он произошел. Они обсуждают появившиеся недавно теории, основанные на географии, политике, культуре, демографии и колониализме. Каждая из этих теорий позволяет объяснить лишь некоторые из ключевых событий на пути к современному богатству. Почему промышленная революция началась в Великобритании XVIII века? Почему некоторые европейские страны, США и Япония догнали ее по темпам роста в XIX веке? Почему другим странам потребовалось время до рубежа XX и XXI веков? Почему некоторые до сих пор отстают?

Кояма и Рубин показывают, что на основании прошлого можно делать предположения о том, как страны могут вырваться из бедности. Существуют определенные предпосылки, которые, по-видимому, есть у всех успешных экономик. Но единого рецепта нет. Прошлое общества, его институты и культура играют определяющую роль в его развитии.

В этой книге Шошана Зубофф описывает и объясняет причины возникновения феномена, который она называет «надзорным капитализмом». Ставки как никогда высоки: глобальная архитектура модификации поведения угрожает сделать с человеческой природой в XXI веке то же, что промышленный капитализм сделал с окружающей средой в XX веке.

Зубофф показывает последствия распространения надзорного капитализма из Кремниевой долины во все сектора экономики. Необычайное богатство и власть накапливаются на новых «рынках поведенческих фьючерсов», где делаются и продаются предсказания относительно нашего поведения и где производство товаров и услуг подчинено новым «средствам модификации поведения».

Угрозу теперь представляет не тоталитарное государство, а повсеместно распространенная цифровая архитектура. Эта беспрецедентная форма власти отмечена колоссальной и асимметричной концентрацией данных и не подчиняется демократическому контролю. Не встречая сопротивления со стороны закона или общества, надзорный капитализм может начать определять социальный порядок и формировать цифровое будущее, если мы позволим ему это сделать.

Самые острые проблемы сегодня носят фундаментально глобальный характер. Для обеспечения долгосрочного будущего они требуют согласованных усилий на уровне всей планеты. Но история человечества всегда была глобальной. В этой книге Джеффри Сакс, признанный экономист и эксперт в области устойчивого развития, обращается к мировой истории, чтобы показать, как мы можем ответить на вызовы, возникающие перед нами, и использовать возможности, открывающиеся в XXI веке.

Сакс описывает семь волн технологических и институциональных изменений, начиная с заселения планеты людьми в ходе миграций на большие расстояния и заканчивая размышлениями о сегодняшней глобализации. Он рассматривает, как география, технологии и институты повлияли на неолитическую революцию, какую роль сыграла лошадь в возникновении империй, как происходила экспансия сухопутных империй в классическую эпоху, как после открытия морских путей из Европы в Азию и Америку возникли мировые империи и какие изменения произошли с наступлением индустриальной эпохи. Динамика этих прошлых волн, как показывает Сакс, позволяет по-новому взглянуть на процессы, разворачивающиеся сегодня, а именно – на глобализацию, основанную на цифровых технологиях. Сакс подчеркивает важность поиска новых методов международного управления и сотрудничества для предотвращения конфликтов и достижения экономических, социальных и экологических целей устойчивого развития.

Сегодня мы все – капиталисты. Впервые в истории человечества на земном шаре господствует одна экономическая система. В книге «Капитализм и ничего больше» видный экономист Бранко Миланович объясняет причины этого решающего исторического сдвига со времен феодализма, а потом коммунизма. Перебирая различные разновидности капитализма, он задается вопросом: каковы наши перспективы на более справедливое мироустройство сегодня, когда альтернатив капитализму не осталось? Его выводы отрезвляют, но не ведут к фатализму. У капитализма много недостатков, но немало и достоинств – и он с нами надолго. Наша задача – усовершенствовать его.

В своей страстной и полемической книге известный экономист Пол Коллиер намечает весьма оригинальные и морально обоснованные способы борьбы с новым расслоением общества – экономическим, социальным и культурным, – но делает это не с жаром «новых старых» идеологов, а с прагматической трезвостью. Он пишет и о том, как разные формы этого расслоения проявились в его собственной жизни: юноша из рабочего города Шеффилда поступил в Оксфорд, а половину своей профессиональной жизни он провел не в Великобритании, а в Африке. В этой книге он также признает некоторые «ошибки и пропуски» своего профессионального цеха.

Развивая как собственные рецепты, так и идеи некоторых из наиболее видных мировых ученых, работающих в сфере социальных наук, он показывает нам, как спасти капитализм от него самого, а нам – сбросить интеллектуальный багаж XX века.

Книга посвящена наименее изученному, но окруженному множеством слухов и домыслов периоду в биографии И.В.Сталина и представляет собой сочетание исследовательского текста и документального сборника. Публикуемый комплекс документов достаточно полно отображает корпус источников по дореволюционной биографии Сталина, причем воедино сведены материалы как из основных архивов, так и из старых, труднодоступных и забытых изданий. На основании этого документального массива автор описывает превращение молодого тифлисского социал-демократа Кобы в видного большевика общероссийского масштаба Сталина. В книге подняты вопросы о реалиях функционирования революционного подполья, идеологических разногласиях, использовании большевиками рабочего движения и революционного насилия. В чем состояла подпольная работа, которой занимался Сталин, и с каким опытом он подошел к 1917 году?

Книга посвящена наименее изученному, но окруженному множеством слухов и домыслов периоду в биографии И.В.Сталина и представляет собой сочетание исследовательского текста и документального сборника. Публикуемый комплекс документов достаточно полно отображает корпус источников по дореволюционной биографии Сталина, причем воедино сведены материалы как из основных архивов, так и из старых, труднодоступных и забытых изданий. На основании этого документального массива автор описывает превращение молодого тифлисского социал-демократа Кобы в видного большевика общероссийского масштаба Сталина. В книге подняты вопросы о реалиях функционирования революционного подполья, идеологических разногласиях, использовании большевиками рабочего движения и революционного насилия. В чем состояла подпольная работа, которой занимался Сталин, и с каким опытом он подошел к 1917 году?

Этот классический сборник статей, впервые опубликованный в 1979 году, оказал и продолжает оказывать большое влияние на философские работы о природе права и его отношении к морали. Автор начинает с анализа понятия авторитета и притязаний права на моральный авторитет. Затем он предлагает подробное объяснение природы права и правовых систем, приводя доводы в пользу правового позитивизма. Затем он рассматривает области правовой мысли, считавшиеся пронизанными моральными ценностями, а именно социальные функции права, идеал верховенства права и т. д.

В заключительной части книги описывается надлежащее моральное отношение гражданина к закону. Раз поднимает вопрос о том, имеют ли граждане моральную обязанность подчиняться закону и существует ли право на выражение несогласия. В двух приложениях он развивает свои взгляды на природу права, вступая в диалог с работами Ганса Кельзена и отвечая на критику правового позитивизма со стороны Роберта Алекси.

Переписка между Ханной Арендт и Карлом Ясперсом началась в 1926 году, когда двадцатилетняя Арендт училась философии у Ясперса в Гейдельберге. Она прервалась с эмиграцией Арендт и «внутренней эмиграцией» Ясперса и возобновилась сразу же после окончания Второй мировой войны. Отношения учителя-ученика со временем развились в тесную дружбу, к которой вскоре подключились жена Ясперса Гертруда и муж Арендт Генрих Блюхер. Эти письма показывают не только то, как жили, мыслили и работали оба философа, но и то, как они воспринимали послевоенные годы. Поскольку они даже не думали, что эта переписка когда-либо может быть опубликована, и испытывали абсолютное доверие друг к другу, они неожиданным образом раскрылись в ней как личности.

Когда приходят в столкновение права собственности и законодательство об охране окружающей среды, на чью сторону должно стать верховенство права? Именно в этом аспекте Джереми Уолдрон исследует Верховенство Права как с исторической точки зрения – рассматривая теорию собственности Джона Локка, – так и с точки зрения современных юридических дискуссий. Его понимание соотношения между верховенством права и защитой частной собственности отличается критичностью и прямотой. Он критикует представление – ассоциирующееся с моделью ожиданий инвесторов, которой придерживается Всемирный банк, – о том, что общество, которое не может защитить права собственности от законодательных ограничений, не в состоянии поддерживать верховенство права. В этой книге, выросшей из Хемлинских лекций 2011 года, Уолдрон отвергает идею о том, что верховенство права отдает приоритет правам собственности по отношению ко всем иным правовым формам, и, напротив, заявляет, что верховенство права должно утверждать и приветствовать применение законодательства для достижения обоснованных социальных целей.

Постсекулярность – это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот – это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном. Тексты, собранные в данной книге, – это результат более чем десятилетней рефлексии, попытки осмысления постсекулярности с каждой из обозначенных выше сторон: и как новой социальной реальности, и как новой модели репрезентации, нового языка, призванного эту реальность осмыслить и описать.

Ключевое место во всех описаниях Второй мировой войны занимало представление о нацистской Германии как о неукротимом монстре, опиравшемся на высоко индустриализованную экономику. Но что, если на самом деле все было совсем по-иному? Что, если корни европейской трагедии XX века скрывались не в силе Германии, а в ее слабости?

Из-под пера Адама Туза вышло первое за поколение радикально новое описание Второй мировой войны. Автор добился этого, уделив ключевое внимание экономике, наряду с расовыми отношениями и политикой. Принципиальную роль в мировоззрении Гитлера играло интуитивное понимание глобальных экономических реалий. Он догадывался, что относительная бедность Германии в 1933 г. была обусловлена не только Великой депрессией, но и ограниченностью территории и естественных ресурсов страны. Он предвидел становление нового, глобализованного мира, в котором Европа будет задавлена сокрушительной мощью Америки. Оставался последний шанс: европейское сверхгосударство во главе с Германией.

Однако глобальный баланс экономической и военной силы с самого начала складывался совершенно не в пользу Гитлера, и именно с целью предупредить эту угрозу с Запада он бросил свои недооснащенные армии на беспрецедентное и в конечном счете обернувшееся крахом завоевание Европы. Даже летом 1940 г., в момент величайших триумфов Германии, Гитлеру все равно не давала покоя нависающая над миром угроза англо-американского воздушного и морского господства, за которым, по его убеждению, стоял всемирный еврейский заговор. Как только вермахт вступил на территорию СССР, война быстро превратилась в битву на истощение, не оставлявшую Германии надежд на победу. Из-за нежелания Гитлера, Альберта Шпеера и прочих признать это, Третий рейх был уничтожен ценой десятков миллионов жизней.

В книге Адама Туза читатель найдет захватывающий и ужасающий рассказ о потрясающих событиях, который заставляет нас новыми глазами посмотреть на нацистскую Германию и Вторую мировую войну.

Мир задыхается от наличности. От этого мы становимся беднее и беззащитнее. В своей книге «Проклятие наличности» Кеннет Рогофф, один из ведущих мировых экономистов, выдвигает идею, которая вплоть до недавнего времени наверняка показалась бы совершенно нелепой: избавиться от большей части всего объема бумажных денег, которая используется для ухода от уплаты налогов, для финансирования коррупции, терроризма, в наркоторговле и торговле людьми, а также в других сферах масштабной международной нелегальной экономики. К. Рогофф предлагает план по постепенному сокращению объема большей части бумажных денег при условии сохранения в обращении мелких купюр и монет в течение неопределенно долгого времени. Автор также анализирует проблемы, которые могут возникнуть в переходный период, начиная с потенциальной угрозы приватности и стабильности цен и заканчивая необходимостью выпуска бесплатных дебетовых платежных карт для малообеспеченной части населения.

От Франции 1790-х гг. до Вьетнама 1970-х гг. социальные революции были редкими, но грандиозными по своему значению событиями мировой истории. Почему социальные революции произошли в одних странах, но не в других? Как дореволюционные режимы вошли в состояние кризиса? Книга профессора Гарвардского университета Теды Скочпол «Государства и социальные революции» задает новую систему координат для анализа причин, конфликтов и итогов революций. Исследование соединяет новаторские теоретические подходы с глубоким, скрупулезным сравнительно-историческим анализом французской революции с 1787 г. до начала 1800-х гг., русской революции с 1917 г. вплоть до 1930-х гг. и китайской революции с 1911 г. по 1960-е гг. Теда Скочпол демонстрирует, каким образом сочетание таких факторов, как государственные структуры, внешнеполитические и внешнеэкономические силы и отношения классов, позволяет объяснить истоки социальных революций и их свершения. Считая, что существующие теории революции, как марксистские, так и немарксистские, недостаточны для объяснения их реальных исторических закономерностей, автор призывает нас взглянуть на революции по-новому. Прежде всего она настаивает на том, что государства, рассматриваемые как организации, осуществляющие управление и принуждение, потенциально автономные от классовых интересов и контроля со стороны классов, должны стать главным элементом в объяснениях революций.

В книге «Великая русская революция, 1905–1921» Марк Стейнберг показывает события революционной эпохи в России – начиная от Кровавого воскресенья 1905 г. и кончая последними выстрелами Гражданской войны в 1921 г. – в двойной перспективе: глазами профессионального историка, всматривающегося в прошлое, и современника-журналиста, фиксирующего и интерпретирующего историю по мере ее свершения. Автор книги, написанной как для исследователей, так и для широкого круга читателей, обращается к текстам и голосам той эпохи, стремясь оживить прошлое и наполнявшие его смыслы. Это – рассказ о времени, полном драматизма и неопределенности, и в первую очередь – рассказ о человеческих ценностях, чувствах, желаниях и разочарованиях, придающих истории значение в глазах ее очевидцев.

Спустя сто лет после начала Первой мировой войны йельский историк Адам Туз предлагает совершенно новый взгляд на нее, сосредоточивая внимание на заключительных годах конфликта и последствиях вплоть до Великой депрессии. В этот неспокойный период надежды на долгий мир и либеральный интернационализм столкнулись с насильственными потрясениями и возникновением тоталитарных режимов. Тогда же произошло рождение нового мирового порядка, в котором все крупные державы, как победившие, так и проигравшие в войне, вынуждены были связать свою судьбу с Соединенными Штатами, ведущей экономической силой мира.

В этой своевременной и важной книге выдающийся политический теоретик Джон Данн утверждает, что демократия не равнозначна хорошему правительству. Автор рассматривает запутанные реалии, стоящие за базовым понятием демократии, и показывает, как политическая система, которую на Западе считают простой и очевидной, на самом деле является глубоко неясной и во многих случаях не работающей. Утверждая, что якобы идеальный брак между либеральной экономикой и либеральной демократией не может сохраниться или даже решить проблемы современной жизни, Данн пытается показать, как нас опутали чары демократии и почему нам не нужно им поддаваться.

Конец капитализма был главным ожиданием XX века со всех сторон, от социалистов до консерваторов. Кто ожидал, что в 1989 г. внезапно придет конец коммунизму, а капитализм триумфально вступит в эру глобализации?

Капитализм всегда как-то выходил из кризисов, и ему нет мыслимой замены. Но это лишь эмпирическое обобщение без всяких теоретических механизмов. Если пали все великие властные образования прошлого, даже Рим, то почему капитализм не падет никогда? Французская революция, Первая мировая, распад СССР стали возможны именно потому, что их не ожидали.

Пять исторических социологов излагают свои пять теорий, объясняющих, отчего может рухнуть капитализм (Валлерстайн и Коллинз), как и почему капитализм может сохраниться (Манн и Калхун), откуда взялись коммунистические режимы в России и Китае и почему они окончились столь по-разному (Дерлугьян).

В этой книге известный американский социолог и политолог Джек Голдстоун объясняет, как Европа в XIX веке превратилась из периферийного и относительно отсталого региона в то место, где были осуществлены инновации грандиозного масштаба, чье могущество неизмеримо увеличилось, а благосостояние населения резко выросло. Было ли такое возвышение следствием какой-то уникальности Европы? Стало ли оно результатом изменений во взаимоотношениях региона с остальным миром? Отличался ли этот расцвет от других подобных периодов в истории человечества? Немногие историки способны ответить на такие вопросы лучше Джека Голдстоуна, посвятившего их осмыслению несколько десятилетий. В настоящей работе, опираясь на самые последние исследования в данной области, он предоставляет самой широкой аудитории свои зрелые размышления о причинах бурного развития Европы.