«Мне было двенадцать лет, и я учился в школе. Раз на перемене подходит ко мне товарищ мой Юхименко и говорит:
– Хочешь, я тебе обезьянку дам?..»
«Когда я был маленький, меня отвезли жить к бабушке. У бабушки над столом была полка. А на полке пароходик. Я такого никогда не видал. Он был совсем настоящий, только маленький. У него была труба: жёлтая и на ней два чёрных пояса…»
«Когда мне было шесть лет, я не знал, что Земля имеет форму шара. Но Стёпка, хозяйский сын, у родителей которого мы жили на даче, объяснил мне, что такое Земля…»
«Если печка – то печёт,
Если сечка – то сечёт,
Ну, а гречка – то гречёт?
Вот и нет,
Она – растёт!..»
«Один раз я видел, как одна совсем маленькая девочка учила поросёнка говорить. Поросёнок ей попался очень умный и послушный, но почему-то говорить по-человечески он ни за что не хотел. И девочка как ни старалась – ничего у неё не выходило…»
«Озеро возле берегов было засыпано ворохами жёлтых листьев…»
«Один раз в сто лет самый добрый из всех добрых стариков – Дед Мороз – в ночь под Новый год приносит семь волшебных красок. Этими красками можно нарисовать всё, что захочешь, и нарисованное оживёт…»
«Давнее давнего это было. Жил в те незапамятные времена Маркел-Самодел. Всё сам делал…»
«Строгал Митя палочку, строгал да бросил. Косая палочка получилась. Неровная. Некрасивая…»
«– А я, когда вырасту, я в школу ходить не буду! – сказал Артём своей матери, Евдокии Алексеевне. – Правда, мама?
– Правда, правда, – ответила мать. – Чего тебе ходить!
– Чего мне ходить? Нечего! А то я пойду, а ты заскучаешь по мне. Не надо лучше!
– Не надо, – сказала мать, – не надо!..»
«Раз было у нас – поймали мы молодого журавля и дали ему лягушку. Он её проглотил. Дали другую – проглотил. Третью, четвёртую, пятую, а больше тогда лягушек у нас под рукой не было…»
«У нас с братом, когда созревают одуванчики, была с ними постоянная забава. Бывало, идём куда-нибудь на свой промысел – он впереди, я в пяту…»
«Мать моя вставала рано, до солнца. Я однажды встал тоже до солнца… Мать угостила меня чаем с молоком. Молоко это кипятилось в глиняном горшочке и сверху всегда покрывалось румяной пенкой, а под этой пенкой оно было необыкновенно вкусное, и чай от него делался прекрасным…»
«Кто вечно хнычет
И скучает,
Тот ничего
Не замечает…»
«Ясный день, замечательный воздух!
Забирайте коньки – и на лёд!
Встретим так новогодний наш отдых,
Чтоб потом вспоминать целый год…»
«Грибник хоть и не берёт мухоморы, но мухоморам рад: раз пошли мухоморы – белых жди! Да и глаз мухоморы радуют – хоть несъедобные и ядовитые. Стоят, подбоченясь, на белых ножках, в кружевных панталончиках, в красных клоунских колпаках: не хочешь, а залюбуешься!..»
«Увидеть зверя непуганым, за его домашними делами – редкая удача. Мне пришлось…»
«Собрались на озере птицы и звери.
Декабрь судить.
Уж очень все от него натерпелись…»
«Идёт белый медведь по ущелью, голову опустил: третьи сутки в рот ничего не брал, еле ноги переставляет. Смотрит, под горой лиса сидит и что-то ест…»
«Как-то вечером мама долго искала своего сынишку. Джоэля не было ни в доме, ни во дворе. Она услышала голоса в старой хижине дядюшки Римуса, заглянула в окно и увидела, что мальчик сидит рядом со стариком…»
«– Что же, Лис никогда-никогда не поймал Кролика? А, дядюшка Римус? – спросил Джоэль на другой вечер.
– Было и так, дружок, – чуть-чуть не поймал. Помнишь, как Братец Кролик надул его с укропом?..»
«– Дядюшка Римус, – спросил Джоэль вечером, когда старик как будто ничем не был занят, – скажи, когда Лис поймал Кролика Чучелком, он не убил его и не съел?..»
«– Наверное, у мамы твоей гости, – сказал дядюшка Римус, когда Джоэль вбежал к нему с большущим куском слоёного пирога. – А если не гости, так, уж верно, она потеряла ключ от буфета, а ты нашёл его…»
«Дядюшка Римус приколачивал подмётки к своим башмакам, а мальчик никак не хотел оставить в покое его молотки, ножи и шилья, так что старик даже нахмурился, будто сердится. Но скоро они опять помирились, и мальчик забрался на стул, глядя, как дядюшка Римус вгоняет в подмётку шпильку за шпилькой…»
или Войдите