Скачать книги автора «Фрэнсис Скотт Кэй Фицджеральд»

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века – «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть (наиболее классические из них представлены в сборнике «Загадочная история Бенджамина Баттона»).

Книга «Больше чем просто дом» – уже пятая из нескольких запланированных к изданию, после сборников «Новые мелодии печальных оркестров», «Издержки хорошего воспитания», «Успешное покорение мира» и «Три часа между рейсами», – призвана исправить это досадное упущение. Итак, вашему вниманию предлагаются – и снова в эталонных переводах – впервые публикующиеся на русском языке произведения признанного мастера тонкого психологизма.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века – «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть (наиболее классические из них представлены в сборнике «Загадочная история Бенджамина Баттона»). Книга «Три часа между рейсами» – уже четвертая из нескольких запланированных к изданию, после «Новых мелодий печальных оркестров», «Издержек хорошего воспитания» и «Успешного покорения мира», – призвана исправить это досадное упущение. Итак, вашему вниманию предлагаются тридцать пять рассказов зрелого Фицджеральда – полное собрание рассказов, опубликованных в последние пять лет его жизни в прославленном журнале «Эсквайр». В том числе цикл юмористических историй о неудачливом сценаристе Пэте Хобби – историй, навеянных богатым опытом общения признанного мастера тонкого психологизма с голливудской фабрикой грез; отдельные из них в разное время переводились на русский, но весь цикл полностью – никогда, и для данного издания он переведен с начала до конца заново. Собственно, все «эсквайровские» рассказы переведены Василием Дорогокуплей, хорошо знакомым нашему читателю по работе над готическим бестселлером Дианы Сеттерфилд «Тринадцатая сказка» и «букеровским» романом Говарда Джейкобсона «Вопрос Финклера».

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века – «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть. Предлагаемая вашему вниманию книга – уже вторая из нескольких запланированных к изданию, после «Новых мелодий печальных оркестров», – призвана исправить это досадное упущение. Итак, впервые на русском – пятнадцать то смешных, то грустных, но неизменно блестящих историй от признанного мастера тонкого психологизма. И что немаловажно – снова в блестящих переводах.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века – «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов – из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть. Предлагаемая вашему вниманию книга – первая из нескольких, запланированных к изданию, – призвана исправить это досадное упущение. Итак, впервые на русском – чертова дюжина то смешных, то грустных, но неизменно блестящих историй от признанного мастера тонкого психологизма. И что немаловажно, русские тексты вышли из-под пера таких мастеров, как Людмила Брилова и Сергей Сухарев, чьи переводы Кадзуо Исигуро и Рэя Брэдбери, Чарльза Паллисера и Джона Краули, Томаса де Квинси, Олдоса Хаксли и многих других уже стали классическими.

Впервые на русском! Третий сборник не опубликованных ранее произведений великого американского писателя!

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века – «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть. Предлагаемая вашему вниманию книга – уже третья из нескольких запланированных к изданию, после «Новых мелодий печальных оркестров» и «Издержек хорошего воспитания», – призвана исправить это досадное упущение. Итак, впервые на русском – три цикла то смешных, то грустных, но неизменно блестящих историй от признанного мастера тонкого психологизма; историй о трех молодых людях – Бэзиле, Джозефине и Гвен, – которые расстаются с детством и готовятся к успешному покорению мира. И что немаловажно, по-русски они заговорили стараниями блистательной Елены Петровой, чьи переводы Рэя Брэдбери и Джулиана Барнса, Иэна Бэнкса и Кристофера Приста, Шарлотты Роган и Элис Сиболд уже стали классическими.

«– Пустите бут… о го-осподи! Отдайте сию минуту! Не смейте опять напиваться! Да ну же – отдайте бутылку. Я ведь вам сказала: ночь продежурю и буду давать понемногу. Отдайте. Если будете так продолжать, в каком же виде вы домой поедете. Ну дайте – пусть у меня будет – я половину в ней оставлю. Пу-сти-те. Вы слышали, что доктор Картер говорил. Ночью я буду дежурить, давать из нее понемногу, наливать в нее порциями… Да ну же… Я сказала ведь вам… Я устала, не могу драться с вами весь вечер… Что ж, пейте и упейтесь до смерти, как идиот.

– Пива хотите? – спросил он.

– Не хочу я никакого пива. О господи, опять мне любоваться на вас пьяного.

– А ночью я кока-колу буду пить, – сообщил он…»

«С Майрой знаком, наверное, всякий, кто в последние десять лет обучался в колледжах на Восточном побережье Америки: ведь все майры вскормлены этими колледжами, как котята – теплым молочком. В юности, пока Майре лет семнадцать, ее все величают „классной крошкой“; в годы расцвета (ну, скажем, к девятнадцати) ей делают тонкий комплимент, называя исключительно по имени; ну, а потом… потом вот что: мол, „рыщет по набережным“, или вообще: „а-а-а, та самая, известная на всем побережье Майра“…»

«…– Мне, что же, нельзя встречаться с мужчиной, если он не носит визитку? – вскричала Фифи, сверкая глазами. – У нас тут что: эпоха темного Средневековья или век… ну этого… Просвещения? Мистер Хопкинс, может, самый классный парнишка среди моих знакомых.

– Мистер Хопкинс – варвар и хам! – отрезала тетушка Кэл.

– Мистер Хопкинс – смачный парнишка!

– Сма… что-что?

– Смачный парнишка.

– Твой мистер Хопкинс абсолютно… м-м-м… кошмарный парнишка, – заявила тетушка Кэл, взяв на вооружение новое словечко.

– Просто он никого из себя не строит! – запальчиво крикнула Фифи. – Говорите что хотите! По-моему, он очень даже симпатичный.

М-да, все было гораздо серьезней, чем они думали. Это не временное помрачение рассудка: проклятый дикарь явно приглянулся Фифи, и явно потому, что разительно отличался от ее жениха. Она призналась, что познакомилась с ним всего несколько дней назад и завтра у них опять свидание…»

«…Чарльз Дэвид Стюарт, на вид такой безобидный и неловкий, предстал перед судом по обвинению в оскорблении действием и нанесении побоев.

Показания очевидцев, к немалому удивлению судьи, свидетельствовали, что дама, которой обвиняемый со всего размаха заехал по лицу, вовсе не была его женой.

Мало того: пострадавшая вообще не была с ним знакома – и арестованный никогда не видел ее прежде, ни разу в жизни. Причин для совершения оскорбления действием было две: во-первых, дама разговаривала во время театрального представления, и, во-вторых, она без конца тыкала в спинку его сиденья коленками. В конце концов он не вытерпел: вскочил, повернулся к ней и, безо всякого предупреждения, нанес сильный удар…»

«Я оказался рядом только потому, что должен был проводить ее из гостиной до парадной двери. Я плелся сзади. И это была неслыханная милость, ибо она была красавицей, в один миг однажды расцвела, а я оставался все тем же нескладным ровесником (всего на год старше) и едва осмеливался к ней подойти, когда мы на неделю приезжали домой. Вышагивая эти жалкие десять футов, я не смел ничего сказать или просто прикоснуться к ней, но втайне надеялся, что она сама что-нибудь предпримет, шутки ради, из чистого кокетства, просто потому что мы вдвоем и совсем одни.

До чего же она была обворожительна! С этими коротко постриженными мерцающими волосами, с этой нескрываемой уверенностью в себе, которую к восемнадцати годам обретают красивые американки, такой дерзкой, такой ликующей уверенностью…»

«По реке, сквозь эту летнюю ночь, совершенно как воздушный шарик, отпущенный на приволье небес в День независимости, четвертого июля, плыл прогулочный пароходик. На ярко освещенных палубах без передышки танцевали неугомонные пары, но самый нос и корма его таились во тьме; так что издали огоньки этого корабля почти не отличались от прихотливого скопления звезд на небе. Он плыл между черных отмелей, мягко разрезая неспешно набухавшую, темную приливную волну, наступающую с моря, и оставляя за собой тихие будоражащие всплески разных мелодий – тут и „Лесные крошки“, ее играли без конца, ну и, разумеется, „Лунный залив“. Позади уже остались беспорядочно разбросанные огни Покус-Лэндинга, где какой-то поэт из своего чердачного окошка успел все-таки высмотреть вспышку золотистых волос в быстром кружении танца. Вот и Ульм миновали, где из-за громадных корпусов бойлерного завода выплыла на небо луна, а вот и Уэст-Эстер, где она вновь скользнула за облако, так никем и не замеченная.

Сияния палубных огней хватило и на трех юных выпускников Гарварда; все трое изнывали от скуки и были в несколько сумрачном настроении, поэтому тут же поддались магии этих огней. Их моторку сносило течением, и очень велика была вероятность столкнуться с пароходиком, однако никто из них даже не подумал завести мотор, чтобы отплыть в сторону…»

«…Так вот она – чистокровная южанка. Я бы понял это, даже если бы никогда не слушал Рут Дрэпер и не читал Марса Чена. В Эйли была хитреца, подслащенная простодушной, говорливой ласковостью, и неизменный холодок – результат бесконечной борьбы с жарой; вид ее наводил на мысль о преданных отцах, братьях, поклонниках, череда которых уходила вспять, к героическим временам Юга. В голосе ее то слышались интонации, какими отдавали приказания рабам или убивали наповал капитанов-янки, то другие – мягкие, обволакивающие, созвучные в своей непривычной прелести с этой ночью.

Я почти не видел ее в темноте, но когда поднялся уходить – было очевидно, что мне не следует мешкать, – Эйли стояла в оранжевом свете, падавшем из дверного проема. Она была миниатюрная и очень белокурая; лихорадочный румянец излишне накрашенных щек усугублялся запудренным по-клоунски добела носом; но сквозь эту маску она сияла, как звезда…»

«Двое мужчин ехали вверх по косогору навстречу кроваво-красному солнцу. С одной стороны тянулся редкий жухлый хлопчатник, с другой – неподвижно млели в знойном воздухе сосны.

– Когда я трезв, – говорил доктор, – то есть когда я абсолютно трезв, я вижу мир совсем не таким, каким видите вы. Я похож в этом на моего знакомого, близорукого на один глаз. Он купил себе специальные очки, надел, и солнце вдруг вытянулось, край тротуара перекосился, он даже чуть не упал. Тогда он взял и выбросил эти очки. И тут же начал видеть нормально. Так и я почти весь день пребываю под градусом и берусь только за то, что могу делать именно в таком состоянии…»

Последний роман великого Фицджеральда, опубликованный уже после его смерти.

История о «золотом веке» Голливуда – эпохе легендарных продюсеров, кинозвезд и фильмов, ставших классикой мирового кинематографа. Герой романа, продолжающий галерею образов «сильных мужчин», считает себя вправе управлять судьбами людей. Но даже у самых сильных мужчин есть слабости. Слабостью «последнего магната» становится любовь к юной старлетке, прекрасно понимающей: в Голливуде, где продается все, порядочные девушки стоят очень дорого.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд (1896–1940) – писатель и сценарист, классик американской литературы.

«Ночь нежна» (1934) – один из наиболее известных романов автора. Начинающая актриса Розмари Хойт знакомится с Диком и Николь Дайвер, которые кажутся ей идеальной парой, воплощением «американской мечты». Розмари влюбляется в Дика и искренне восхищается Николь, но она даже не догадывается, какие мрачные тайны скрываются под маской внешнего благополучия…

Неадаптированный текст на языке оригинала снабжен постраничными комментариями и словарем.

«Ночь нежна» – удивительно тонкий и глубоко психологичный роман американского классика, который многие критики ставят даже выше «Великого Гэтсби», а сам автор называл «самым любимым своим произведением». И это неслучайно: книга получилась во многом автобиографичной, Фицджеральд описал в ней оборотную сторону своей внешне роскошной жизни с женой Зельдой. Вожделенная американская мечта, обернувшаяся подлинной трагедией. В историю моральной деградации талантливого врача-психиатра он вложил те боль и страдания, которые сам пережил в борьбе с шизофренией супруги…

Но эта книга не о болезни или смерти – она о любви.

До нашого видання увійшло два твори видатного американського письменника Френсіса Скотта Фіцджеральда (1896—1940) – «По той бік раю» та «Кохання останнього магната».

Роман «По той бік раю» був опублікований 1920 року, і молодий письменник одразу ж став знаменитим. У цьому творі висловлено емоційний досвід цілого покоління юних американців, які прийшли в світ після Першої світової війни і, ставши дорослими, усвідомили, що «всі боги вмерли, всі війни відгриміли, будь-яка віра підірвана».

Еморі Блейн має гарну зовнішність, чудову освіту. Він завжди жив у своє задоволення й отримував усе, чого бажав. Однак смерть товариша, розорення сім'ї, неможливість через бідність одружитися з коханою дівчиною цілком змінюють його характер. Чи знайде Еморі своє місце під сонцем після випробувань, які випали на його долю?..

Роман «Кохання останнього магната» залишився незакінченим через передчасну смерть автора і був опублікований у 1941 році його другом і відомим літературним критиком Е. Вілсоном під назвою «Останній магнат». Цей твір посідає ключове місце в спадщині письменника. Позначений автором як вестерн, роман розповідає про становлення комерційної «студійної системи» Голлівуду з усім його закуліссям та норовами «дикого Заходу».

Фрэнсису Скотту Фицджеральду принадлежит, пожалуй, одна из ведущих сольных партий в оркестровой партитуре «века джаза». Писатель, ярче и беспристрастней которого вряд ли кто отразил безумную жизнь Америки 20-х годов, и сам был плотью от плоти той легендарной эпохи, его имя не сходило с уст современников и из сводок светских хроник. Его скандальная манера поведения повергала в ужас одних и вызывала восторг у других. Но эксцентричность и внешняя позолота канули в прошлое, и в настоящем остались его бессмертные книги.

В данный том вошли его лучшие рассказы, в том числе и «Загадочная история Бенджамина Баттона», по которой Дэвид Финчер в 2009 году снял одноименный нашумевший фильм с Брэдом Питтом в главной роли.

Видання містить твори Френсіса Скотта Фіцджеральда (1896–1940) із серій про Жозефіну та Гвен, а також прикінцеве оповідання із циклу про Безіла. Це – то кумедні, то сумні, але неодмінно блискучі історії від майстра тонкого психологізму про юних осіб, які готуються до успішного підкорення світу. Прототипом образу Жозефіни стала дебютантка з Чикаго, «перше кохання» Фіцджеральда. Героїня діє, не побоюючись наслідків, тому що її родина відіграє вагому роль у суспільстві. Пошук справжнього кохання стає сенсом її життя. Проте всі задуми юної красуні закінчуються невдало, адже, на відміну від Безіла, вона так нічого і не вчиться. Образ Гвен змальований автором зі своєї дочки, якій на той момент було чотирнадцять років. Вона справді кілька разів дивилася кінострічку «Циліндр», програвала без зупинки платівку з піснею із цього фільму та ухитрилася у своєму віці потрапити на бал. Оповідання «У будинку» теж засноване на реальному випадку, коли в гості до письменника завітав відомий голлівудський актор.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд – писатель, возвестивший миру о начале нового века – «века джаза», автор романов «Великий Гэтсби», «Ночь нежна», «Последний магнат» – принадлежит к числу самых крупных прозаиков США XX века.

В вошедшем в настоящее издание романе «Великий Гэтсби» Фицджеральд исследует феномен «американской мечты». В образе главного героя Джея Гэтсби писателю удалось добиться удивительной гармонии в изображении притягательности мечты и неминуемого ее краха.

У творах Френсіса Скотта Фіцджеральда (1896–1940), створених на початку 1920-х pp. – збірках новел «Flappers and Philosophers» (1920), «Tales of the Jazz Age» (1922) – зберігається здебільшого невимушено іронічний настрій розповіді. Письменник у той період уособлював втілення американської мрії – молодість, заможність, ранній успіх, тож і головними вартостями молодого покоління описував потяг до багатства, успіху і безтурботних розваг.

У книзі зібрано п’ятнадцять новел початку 1920-х. Персонажі в них живі і яскраві, романтичні, молоді. Вони мріють зустріти свою любов, домогтися успіхів у житті.

«Великий Гэтсби» (1925) – «бурные» двадцатые годы прошлого столетия… Время шикарных вечеринок, «сухого закона» и «легких» денег… Эти «новые американцы» уверены, что расцвет будет вечным, что достигнув вершин власти и богатства, они обретут и личное счастье… Таким был и Джей Гэтсби, ставший жертвой бессмысленной погони за пленительной мечтой об истинной и вечной любви, которой не суждено было сбыться…

«Ночь нежна» (1934) – во многом автобиографичный роман, который сам Фицджеральд называл своим любимым произведением. Этот роман – история непростых взаимоотношений юной американской актрисы Розмари, молодого талантливого врача-психиатра Дика Дайвера и его жены Николь, чья болезнь – драма самого Фицджеральда (его жена Зельда страдала шизофренией). Это роман о любви, страсти, желании сохранить брак, отчаянии и самообмане, в котором за судьбой отдельных героев просматривается облик целой эпохи.

Новый перевод Алексея Козлова знаменитого романа Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби». Роман повествует о том, как «Американская Мечта» – миф о личной свободе, путь к гарантированному счастью и процветанию, приводит своих апологетов к неминуемому трагическому финалу. Фицджеральд пытливым взором вглядывается в шестерёнки американского общества преуспеяния и создаёт по сути своей незабываемую, свирепую сатиру.

«Прекрасные и обреченные» – роман о чете Энтони и Глории Пэтч, прожигающих жизнь в Нью-Йорке в ожидании громадного наследства. Обеды в дорогих ресторанах, бесконечные вечеринки с друзьями и роскошные приемы – казалось бы, о чем еще можно мечтать? Но когда шансы получить богатство становятся призрачными, блистательной паре приходится столкнуться с жестокой реальностью: за все надо платить – порой неподъемную цену…

«По эту сторону рая» – манифест американской молодежи «эпохи джаза». Все молодые люди одинаковы. Они уверены, что их ждет блестящее будущее и весь мир принадлежит именно им. Так считал и амбициозный Эмори Блейн – пока не прошел суровую школу Первой мировой войны. Его история – судьба целого поколения, для которого «все боги умерли, все войны отгремели, всякая вера подорвана». Теперь, после множества потерь, вереницы неудач и горьких разочарований, он жадно хочет только одного – развлекаться и наслаждаться каждым моментом. Но какова истинная ценность жизни «по эту сторону рая»?