Скачать книги автора «Евгений Михайлович Верещагин»

Явление билингвизма может и должно исследоваться с различных точек зрения и, следовательно, быть предметом целого ряда смежных наук. В настоящей работе рассматривалась психологическая, лингвистическая, психолингвистическая и социологическая проблематика. Соединение в одном исследовании указанных четырех наук образует тематическое целое, а некоторая фрагментарность изложения объясняется не недопустимым соединением разнородного материала, а отказом от энциклопедического подхода в анализе.

В научно-популярном очерке описываются древнерусские рукописи, непосредственно содержащие в себе православно-христианское вероучение и богослужение, а именно: Священное Писание (на первом месте Псалтырь и Евангелие), изложения веры, толкования, огласительные (катехизические) слова, литургическую поэзию, агиографию. Благодаря разработанной автором методике текстового погружения читатель-неспециалист может убедиться, насколько глубок, поучителен, красив, национально своеобразен, занимателен, а также доступен христианский пласт духовной культуры наших далеких предков. Особое внимание уделено связям древнерусской книжности с литературой на "ромейском" (византино-греческом) языке. Интересные рукописи описываются и представляются специально, например Великие Минеи Четий митрополита Макария. В обширных извлечениях из них публикуется древнерусский авантюрный (и одновременно благочестивый) "роман" о св. Клименте Римском. Для преподавателей и студентов филологических специальностей, преподавателей и учащихся христианских гимназий, колледжей и лицеев, а также для широкого круга читателей.

Остромирово евангелие (Остр) на протяжении двух веков было предметом исследования многих лингвистов: посредством традиционных методов анализа оно всесторонне и систематически описано. Для настоящей своеобразной монографии характерно обращение к неиспробованным еще аналитическим процедурам, равно как выбор таких проблем, которые, можно считать, не ставились. Эти аспектные разыскания решают, естественно, частные интересные вопросы и предполагают привлечение обильного конкретного фактического материала, но их можно подытожить в двух общих тезисах: Остр на фоне других древних славянских евангелий отличается особой близостью к первопереводу Кирилла и Мефодия (и несет на себе отчетливый, хотя и неприметный, отпечаток личностных решений); по непревзойденному качеству перевода и высокой идиоматичности языка Остр может быть образцом в назревшем общенациональном деле поновления славянской и русской версий Евангелия, называемых синодальными и принятых в современной Русской Православной Церкви. Оба тезиса продолжают, с опорой на новые неожиданные аргументы, концепции великих российских филологов XIX в. А. Х. Востокова и Н. И. Ильминского.

В тематически примыкающих приложениях изложена еще одна («геометрическая») концепция глаголицы – азбуки, которой был записан протограф Остр, а также рассмотрено оригинальное интерпретационное творчество первоучителя Кирилла (который в своей экзегезе опирался, наряду со святоотеческой, еще и на иудейскую традицию).

Для палеославистов, русистов, философов, этнографов, культурологов, библеистов, литургистов, богословов, специалистов в области перевода, преподавателей высших светских гуманитарных и духовных учебных заведений, равно как для всех, кто интересуется древнейшим периодом бытования Евангелия и Кирилло-Мефодиевского наследия (в славянском мире и на Руси), а также его значением для современного поновления текстов Свщ. Писания Русской Православной Церкви.

Автор, исследуя историю возникновения русского литературного языка, показывает, как свв. Кирилл и Мефодий в своей переводческой деятельности преображали недавно еше «поганский» язык по меркам культурного христианского мира. В книге устанавливаются истоки как античного эллинского, так и византино-христианского наследия в русском языке, показываются корни многих хорошо знакомых православных терминов, даются ответы на многие не до конца проясненные вопросы церковной истории (напр., был ли св. равноап. кн. Владимир арианином и т.п.).

В новой книге автор продолжает анализ истории сложения и функционирования древнего общеславянского книжнописьменного языка. На сей раз в центр внимания поставлены вопросы лингвистического источниковедения: исследуются и издаются древние церковнославянские тексты, переписанные на Руси. Публикуется корпус Кирилло-Мефодиевских источников («Написание о правой вере»; Канон на обретение мощей Климента Римского; Последование на Успение Кирилла и др.). Издается уникальный парафрастический и содержащий акростих Канон на Рождество Христово. Осуществлено также издание отдельных последований из архаичного гимнографического сборника – Ильиной книги, в составе которой выявлена совокупность песнопений утраченного жанра (собственных блаженных тропарей обедни). Публикуются фрагменты Псевдо-Климентин из Великих Миней Четиих митр. Макария и из «Поучений огласительных и тайноводственных» Кирилла Иерусалимского, а также и другие тексты. Книга состоит из пяти крупных разделов, в которых рассмотрены следующие сквозные темы: метод публикации переводных источников, обладающий высоким эвристическим потенциалом; опосредованное влияние иврита на церковнославянскую книжность; освоение архаичного источника – Ильиной книги; механизмы и результаты парафразирования текстов; специфика речеповеденческих тактик и субъективного протекания времени в разножанровых текстах. В разделы вошли монографии (их всего 17), посвященные конкретным вопросам. Предназначается для специалистов-филологов, литургистов, историков культуры и всех, кто интересуется древнейшим периодом бытования церковнославянской книжности на Руси.

В доступных «Очерках» рассматривается динамика четырех сюжетных и трех несюжетных замыслов поэта, оставшихся в черновиках «Евгения Онегина» и «Медного всадника». Известно, что Пушкин иногда задумывал одно, а с течением времени реализовывал другое. Однако конкретные повороты его намерений обнаружены не все, – их выявлению и посвящены нижеследующие наблюдения. Следы перемен, как сказано, отложились в черновиках, однако вчитаться в труднейшие рукописи (а мы их прочитали не так, как предшественники) – дело непростое (хотя и захватывающее). Соответственно содержание нашей книги составили результаты въедливой расшифровки и на ее основе перетолкования фрагментов рукописей двух важнейших пушкинских произведений. Все изученные нами повороты сюжетов и характеристик персонажей отличаются от традиционных интерпретаций. Всего текстологических очерков – семь.

Особняком стоит восьмой очерк, посвященный рече-поведенческому анализу «Станционного смотрителя». В нем мы касаемся религиозности Пушкина и выясняем, как поэт переосмыслил сюжет притчи о блудном сыне.

Автор не обещает легкого чтения, но он постарался изложить свои выводы доступно для всех.