Скачать книги издательства «Эксмо»

«За стенами солдатского клуба на пыльной голой земле сидел сдуревший от жары июль. По палаткам безмолвно бродила дизентерия, хватая бойцов за истончившиеся кишки и высасывая из них кровь. Мухи радостно пели и путались в ее грязных волосах. Хилый саженец-госпиталь только-только начал пускать побеги инфекционных отделений…»

«Двухтысячное войско под началом подполковника Балакина, одного из лучших полковых командиров Объединенной группировки федеральных войск на Кавказе, в распластанном на пологих холмах предгорной Чечни поселке обложило отряд Шамиля Караева, состоявший из семидесяти человек. Шамиль уже вторую войну водил за нос федералов и вот попался…»

«Ночью мне приснился ангел. Странный ангел с неясными чертами бледного лица. Он был одет в белый хитон. Но вместо крыльев за спиной – генеральские огромные погоны. Это могло бы вызвать улыбку, если бы не жуткое остервенение, с которым ангел вламывался в мое окно. Оцепенев, мы с отцом сидели во мраке комнаты, а посланник небес раз за разом чуть удалялся для разгона и вновь стремительно бился в стекло, пытаясь ворваться в квартиру. От досады бледное лицо его перекосилось…»

Отправляясь в летнее турне по городам России, артисты московского театра надеялись встретить теплый прием зрителей и получить незабываемые впечатления от поездки. Однако от легкости и веселья вскоре не осталось и следа, а вот впечатления действительно вряд ли забудутся при всем желании. В каждом городе, где выступают московские артисты, после спектакля происходят убийства. Вся труппа под подозрением, и каждому есть что скрывать… Поняв, что дело нечисто, режиссер зовет на помощь знакомого следователя Валерия Дворецкого. Только Дворецкий может связать все преступления воедино и распутать клубок загадок. Потому что он мыслит непредвзято, а в маленькой труппе после серии убийств все подозревают всех…

В книгу вошли двенадцать рассказов Агаты Кристи, объединенные в авторский сборник «Гончая смерти». Самый знаменитый рассказ сборника – «Свидетель обвинения» – был переделан в пьесу. Одноименный фильм-экранизация этого рассказа / пьесы был снят в 1957 году и считается одним из лучших детективных фильмов в истории кино. Главную роль в фильме исполнила великая Марлен Дитрих.

«Впервые я услышал об этой истории от Уильяма П. Райана, корреспондента американской газеты. Я обедал с ним в Лондоне накануне его возвращения в Нью-Йорк и случайно упомянул о том, что собираюсь завтра ехать в Фолбридж…»

«– Нет, но до чего потрясающе! – сказала хорошенькая миссис Эверслей, широко открыв свои красивые, но довольно пустые глазки. – Всегда говорят, что у женщин есть некое шестое чувство. Как вы думаете, это правда, мистер Эйлингтон?..»

«Каноник Парфитт немного запыхался. Человек в его возрасте уже не в силах бегать за поездом. Во-первых, фигура у него уже не та, что была, и с утратой стройности он все чаще начинал задыхаться. По этому поводу сам каноник всегда с достоинством замечал: «Сердце, знаете ли!»

Он со вздохом облегчения уселся в углу вагона первого класса. Тепло натопленного вагона доставляло ему большое удовольствие. За окнами падал снег. Удачно, что ему досталось место в уголке для этого долгого ночного путешествия. Иначе ехать было бы очень неудобно. В этом поезде следовало предусмотреть спальный вагон…»

«Макфарлейн часто замечал, что его друг, Дикки Карпентер, питает странную неприязнь к цыганам. Причины этого он не знал. Но когда Дикки расторг помолвку с Эстер Лоэс, отношения между ними стали более откровенными…»

«Это был, несомненно, старый дом. От всей площади веяло старостью, чувством собственного достоинства и неодобрением, такие часто можно встретить в городах с кафедральным собором. Но дом номер 19 выглядел старейшиной среди других старцев: с поистине патриархальной торжественностью он возвышался над другими домами – самый серый, самый высокомерный, самый равнодушный из них. Он царствовал над другими жилищами, суровый, зловещий, отмеченный особой заброшенностью, свойственной домам, в которых давно никто не жил…»

«– Прежде всего, избегайте волнений и тревог, – сказал доктор Мейнелл свойственным всем докторам ободряющим тоном.

У миссис Хартер, как это часто бывает, эти утешительные, но бессмысленные слова вызвали скорее сомнение, чем облегчение…»

«Мистер Мэйхерн поправил пенсне и прочистил горло характерным для него, чрезвычайно сухим покашливанием. Затем снова поднял глаза на сидящего напротив мужчину, обвиняемого в преднамеренном убийстве…»

«Джек Хартингтон с грустью окинул взглядом поле. Стоя возле мяча, он оглянулся на площадку вокруг лунки, прикидывая расстояние. Его лицо красноречиво говорило о презрении, смешанном с отвращением, которое он испытывал к себе. Он со вздохом достал клюшку, сделал два яростных свинга, срезав поочередно одуванчик и пучок травы, а потом сильно ударил по мячу…»

«Я хорошо понимаю, что странные и трагические события, которые я здесь описал, можно рассматривать с двух разных точек зрения. Мое собственное мнение всегда оставалось непоколебимым. Мне убедили полностью описать всю эту историю, и я считаю, что именно наука должна позаботиться о том, чтобы эти странные и необъяснимые события не были преданы забвению…»

«Сайлас Хеймер впервые услышал об этом однажды февральской зимней ночью. Они с Диком Борроу возвращались со званого ужина у Бернарда Селдона, невропатолога. Борроу был непривычно молчалив, и Сайлас Хеймер спросил с любопытством, о чем он думает. Ответ Борроу был неожиданным…»

«Рауль Добрей перешел на другой берег Сены, мурлыча себе под нос какую-то песенку. Это был красивый молодой француз лет тридцати двух, свежий, румяный, с небольшими черными усиками на лице. По профессии он был инженером. Вскоре он дошел до улицы Кардоне и свернул к двери дома номер 17. Консьержка выглянула из своей каморки и нехотя поздоровалась, он весело ей ответил…»

«– Ах! – с восхищением воскликнул мистер Динсмид.

Он отступил назад и окинул круглый стол одобрительным взглядом. Блики огня играли на грубой белой скатерти, ножах и вилках и прочих предметах сервировки…»

Аллан Чумак – знаменитый экстрасенс, которого знают далеко за пределами нашей страны. Целитель, который помог миллионам людей с помощью своих первых в мировой практике телевизионных оздоровительных сеансов. Уже более двадцати лет он продолжает успешно исцелять от недугов, считающихся неизлечимыми. Его новая книга вобрала в себя опыт всех прошедших лет: обретение и осознание собственного Дара, использование своей силы для помощи людям, узнавание тонкостей целительских практик и инструментов, понимание законов бытия и способов установления гармоничных отношений с миром, людьми и самим собой. И ясное стремление подарить эти бесценные знания людям, научить их помогать самим себе, своим близким и родным, исцеляя не только тело, но и душу и судьбу.

Весь Мир Тройной Радуги знает, кто такой Кремон по прозвищу Невменяемый Колдун!

Правда, самому Кремону от этого не легче. Ведь он Герой с большой буквы. А кто сказал, что Героем быть легко? Да, все восхищаются. Да, женщины сходят с ума. Да, чуть что – зовут на помощь! Но эти «чуть что» случаются едва ли не каждый день. Так и озвереть недолго. В чудовище превратиться. В Дракона с большой буквы! А уж когда дракон не один, а, скажем, двести… Представьте, ровно две сотни самых лучших, непревзойденных в боях Эль-Митоланов! И столько же порций смертоносной огненной смеси, готовой излиться на врагов. И столько же готовых к бою литанр – самого страшного оружия, которое сохранилось в Мире с эпохи древних…

Из огня да в полымя… Тьфу ты… из тела дракона – в свое собственное… Не успел Кремон Невменяемый в буквальном смысле прийти в себя, как труба позвала его в новый поход. Оказалось, что некогда Древние создали страшное оружие, с помощью которого ничего не стоит завоевать Мир Тройной Радуги от края и до края. И надо же было такому случиться, что попало оно в руки самого кровожадного и беспринципного диктатора Кремневой Орды! Ну что ж, легендарному Невменяемому Колдуну не впервой разбираться со всякой нечистью…

«Макс Билландер просыпался с огромным трудом. Кто-то изо всех сил барабанил в дверь его каюты. Во рту была неприятная сухость, и ему пришлось пошевелить одеревеневшими губами, перед тем как выкрикнуть:

– Ну что? Что случилось?!

– Капитан! – Раздался из-за двери голос матроса. – Да проснитесь же вы, наконец!..»

«Мария-Изабель была закоренелой реалисткой и страшно этим гордилась. Почти все действия в ее жизни были плодом глубоких и тщательных размышлений, в которых приоритетную роль играли необходимость, возможность и целесообразность. Марии совершенно несвойственны были какие-либо мечтания о чуде, упования на судьбу или счастливый случай. Никогда не позволяла себе даже думать на тему: повезет или не повезет. Во всем только здравый смысл и конкретные, вполне осуществляемые действия…»

«Гермес спешил. Сколько он себя помнил на этой работе, приходилось спешить всегда. Но сейчас он спешил особенно.

Что заставляло его так торопиться? Из собственного опыта он знал только одно: необычайная важность доставляемого им сообщения. Вот только каким оно окажется на этот раз? Радостным или печальным? Вернее не так: ОЧЕНЬ радостным или ОЧЕНЬ печальным? Другой причины для такой спешки он не видел. Доставляемая депеша ну никак не могла оказаться из разряда рядовых или средней значимости…»

«Вначале кратко о нашей компании. Впрочем, кратко – вряд ли получится. «Таких еще поискать надо!» Так говорила о нас моя мама. Правда, добавляя при этом одно слово: «Разгильдяев!» Но так как это слово мне не нравится, то я о нем даже не вспоминаю. Тем более что теперь моя мама так нас назвать и не посмеет. Слишком уж все изменилось…»