Скачать книги издательства «Эксмо»

В этом деле, которое так неожиданно свалилось на голову Мариши и Инны, были сплошные вопросы и ни одного вразумительного ответа. Какому негодяю понадобилось убивать Ленку? Куда подевался дельфин, с которым она выступала? А уж если у Мариши с Инной не было ответов, что говорить о заурядном следователе из милиции!.. Вскоре подруги смогли узнать все подробности Ленкиной взрослой жизни: отыскали ее любовников и раскрыли инкогнито бабушки, оставившей после себя завидное наследство. Они даже дважды побывали в Крыму, куда вели нити, изобличающие преступника. И выработали гениальный план его поимки. И если бы не одно обстоятельство… Впрочем, что значит задержание одного-единственного убийцы, когда девушки начинают догадываться о существовании могучей преступной организации, к которой он принадлежит. А именно ее и задумали раскрыть предприимчивые подруги, повидавшие в жизни всякого…

Сотрудница агентства «Частный сыск» Мария Якимова лишь в крайнем случае пускала в ход свои неординарные способности. В минуты опасности милая девушка становилась Пантерой – сильной и беспощадной. Эти качества воспитал в ней ее учитель, японец Акира… Расследуя таинственное исчезновение молодой писательницы Ольги Заречной, накануне получившей престижную литературную премию, Мария столкнулась с массой непонятных явлений. Одну за другой она отбрасывает версии: месть, ревность, похищение с целью выкупа… Но, видимо, есть еще вариант – мистический. Ведь найдена записка, где говорится о полнолунии и мертвой собаке… К тому же в окрестных полях видели таинственную лошадь с перекинутым через седло человеческим телом… Чтобы разрубить этот запутанный узел, Мария выпускает Пантеру на свободу…

Кто? Когда? Зачем? – такие вопросы задает каждый, кто начинает расследовать преступление. Мария Якимова, сотрудница агентства «Частный сыск», не могла пока ответить ни на один из этих вопросов… Из больницы похищена девушка Юля – наследница огромного состояния. Поиски результатов не дали… может быть, Юли уже нет в живых – ведь и ее дядя, владелец клиники пластической хирургии, убит. А именно он являлся опекуном девушки и ответственным за ее деньги, которые, как удалось выяснить, он успел пустить в дело и… потерпел крах! Но кому выгодно лишать его жизни? Не самой же Юлии – совсем юной и беспомощной?.. Загадка без разгадки… И только прислушавшись к голосу своей интуиции, Якимова кое о чем догадалась. Настала пора действовать. И ловкая отважная Пантера – истинная сущность Марии – выходит на охоту…

«Если ты переживешь сегодняшний день, то жизнь у тебя будет долгая и счастливая…» – такое ужасное предостережение услышала однажды Танька Фролова. И это не просто пустые слова – Таньку хотят убить, снять с нее посмертную маску и слепить восковую фигуру. И это за то, что Фролова в детстве, видите ли, плохо относилась к игрушкам. А они пожаловались хозяйке жуткого Музея восковых фигур, которая имеет грандиозные планы – стать правительницей не только своей кукольной страны, но и всего мира…

Недалекое будущее. Россия, раздираемая нищетой и внутренними конфликтами, обменявшаяся тактическими ядерными ударами с Украиной и ввязавшаяся в катастрофическую войну с Грузией. Бывший танкист Валерий Птахин, который оказывается замешан в загадочной военной миссии на нейтральной территории.

Недалекое прошлое. Советский Союз, войска которого незадолго до начала Великой Отечественной войны вторгаются в Финляндию. Полковой комиссар Станислав Воскобойников, направленный командованием в загадочную военную миссию в глубине финской территории.

Прошлое и будущее не пересекаются. Но рано или поздно две секретные миссии сольются в одну. Птахину и Воскобойникову придется принять участие в невидимой магической войне, ведущейся уже не первую тысячу лет.

Не думал снайпер Виктор Крапивин, что и на гражданке ему придется «работать по специальности». Только теперь он охотится не на чеченских горных «духов», а на родимых отечественных генералов. Месть заставляет Виктора стрелять, месть за товарищей погибших по вине бездарного командования. Тайная группировка «Второй кабинет» вложила в его руки снайперскую винтовку. И он виртуозно «исполнил» генерала Дронова, но только после этого понял, что стал пешкой в схватке все тех же генералов, дерущихся не за боевые высоты, а за высокие посты. Что ж, тем хуже для тех, кто «кидает» снайпера. Теперь его цель – генерал-майор Свердлин, не простой генерал, а личный телохранитель президента. К такому на пушечный выстрел не подойдешь. Но, как известно на хитрую мишень и винтовка с особым патроном…

Случайная встреча в трамвае, с которой начинается повесть «Лоцман», приводит к тому, что писатель Игорь Петрович Решилов пускается в странствие по сопредельным пространствам в сопровождении мальчишки-лоцмана Сашки Крюка.

«Станция Мценск. Чемодан в одну руку, портплед в другую и на платформу. Поезд взвизгнул и укатил, а я остался. Скамейка с веселым соседом-скорняком, свечи на столике, недопитый чай, скептический разговор с наборщиком в коридоре и уютная ночная печаль за окном – где все это?..»

«Началось до смешного просто. В один из слякотных петербургских дней Василий Николаевич Попов вернулся с уроков домой и нашел на столе рядом с прибором письмо. Этакий галантный сиреневый конверт в крупную клетку, залихватский почерк, полностью выписанный и подчеркнутый титул…»

«Раз в месяц Павел Федорович приходил в тихое отчаяние: письменный стол переполнялся. Над столом, правда, висели крючки для почтовых квитанций, писем, на которые надо было ответить, заметок «что надо сделать», – но и крючки не помогали. Они тоже переполнялись и по временам становились похожими на бумажные метелки, которыми рахат-лукумные греки сгоняют на юге мух с плодов. Фарфоровая памятная дощечка, лежавшая на столе, носила на себе следы по крайней мере шести наслоений графита, стойки для бумаг не вмещали уже ни одной новой открытки и упорно выжимали из себя растрепанные бумажные углы; из бокала для карандашей торчали самые посторонние бокалу предметы: палочка для набивания папирос, длинные ножницы, кусок багета от расколовшейся год назад рамки, пробирка из-под ванили… Ужасно!..»

«Помнишь, как это было? Маленький Моисей (фунтов 20 тогда он весил, не больше) плыл по реке в корзине. В красивой тростниковой корзине, так хорошо пропитанной смолой, что ни одна любопытная капля воды не могла проскользнуть сквозь крепкое плетенье…»

«„Когда пророк Елисей шел дорогою, малые дети вышли из города и насмехались над ним: идет плешивый. Он оглянулся и увидел их и проклял их именем Господним. И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка“.

Так говорит Библия…»

«На каком языке говорили в раю? Ты, верно, думаешь, что на русском… Я тоже так думал, когда был маленьким. Маленький француз, если спросишь его об этом, вынет палец изо рта и ответит: «Конечно, в раю говорили только по-французски!» Маленький немец не задумается: «По-немецки, как же иначе»… Но все это не так…»

«Праведника Иону посетил во сне Господь. «Пойди в Ниневию, нету моего терпения! Живут хуже скотов, злодей на злодее… Образумь их, Иона, а не то…» И загремел гром в небе.

Проснулся Иона, сел на ложе и задумался. Да разве они послушаются? Камнями побьют, а сами еще пуще прежнего закрутят. Слишком уж милосерд Господь… Нянька им Иона, что ли…»

«Мама не совсем здорова, не выходит.

В субботу – базарный день. Миша, как всегда, собрался с раннего утра. Взял свою маленькую сетку для провизии, натянул до бровей синий колпачок и из передней крикнул отцу:

– Ты что же, папка, копаешься? Зонтика не бери, лягушка на балкончике…»

«В конюшне душно. Сквозь настежь распахнутую верхнюю половинку двери влетает и вылетает ласточка. У нее над дверью гнездо – пять писклявых ртов, работы до вечера хватит.

Мул косится на ласточку и нетерпеливо лязгает цепью. Почему верхняя поперечная половинка распахнута? Рядом в сарае не гремела высокая двуколка, не скрипели ворота, не хлопались через порог выкатываемые колеса, хозяин не чертыхался на незнакомом языке. Соломенная с дырками шляпка и конусообразный, похожий на кактус хомут висят на своих колках… Мул хлопает плоским копытом в асфальт – нервничает…»

«Папашу моего в нашем округе кажный козел знает: лабаз у него на выгоне, супротив больницы, первеющий на селе. Крыша с накатцем, гремучего железа. В бочке кот сибирский на пшене преет, – чистая попадья. Чуть праздник, – в хороводе королевича вертят, – беспременно все у нас рожки да подсолнухи берут…»

«Встал бы утречком, умылся, чаю с бубличком напился, кликнул бы нашего фельдфебеля:

– Здорово, Ипатыч. Чай пил?

– Так точно, ваше величество. Какой же русский человек утром чаю не пьет?

– А солдаты пили?..»

«Призывает король своего единственного сына.

– Что ж, Вася, девятнадцатый тебе год, а никаких поступков от тебя не видно. Либо зайцев травишь, либо на золотой балалайке играешь. Ни с чем несообразно. Проехался бы ты по чужеземным королевствам, посмотрел, как люди живут, где какие распорядки. Авось пригодится…»

«Пала ночь на город… Звезды не спят, ветер по кустам бродит, а солдатам в мирное время в ночную пору спать полагается. Спит весь полк, окромя тех, кто в карауле да по дневальству занят. Собрались солдатские ангелы-хранители в городском саду, за старым валом. Подначальники ихние, по койкам свернувшись, глаза завели, – не сидеть же до белой зари у изголовьев ихних… Ходят ангелы по дорожкам, мирно беседуют, – лунный свет скрозь них насквозь мреет, будто и нет никого. Только крыло, словно парус хрустальный, кой-где над кустом загорится – и опять в темных кустах погаснет…»

«Проживал в Полтавской губернии, в Роменском уезде, штабс-капитан Овчинников. Человек еще не старый, голосом целое поле покрывал, чин не генеральский, – служить бы ему да служить. Однако ж пришлось ему в запас на покой податься, потому пил без всякой пропорции: одну неделю он ротой командует, другую – водка им командует…»

«Золотые пылинки солнца танцевали на высоких крышах вилл, на купальных будках, на голых детских спинках, на ржавой коробке из-под сардинок, которая валялась на песчаном бугре под тростником. И такое оно крепкое было, это июльское солнце, так сверкало, переливалось, искрилось, что только в темных очках можно было разгуливать по ослепительно светлому пляжу…»

«Начальница Н-ской мариинской гимназии сидела у себя в кабинете и поправляла немецкие тетрадки. Если считать кабинет рамкой, а начальницу гимназии картинкой, то картинка и рамка чрезвычайно подходили друг к другу. Блеклые обои, блеклая обивка мягких уютных пуфов и диванчика – такое же блеклое, полное лицо начальницы, такая же мягкая уютная фигура, заполнившая кресло…»

«Последняя четверть сошла благополучно: по русскому – 5, по истории – 5, по остальным без гениальных успехов, но гладко. В итоге – по средней арифметической раскладке Васенька попал, по выражению классного наставника-грека, в число незаслуженно блаженных лодырей и без экзаменов перевелся в 8-й класс…»