Скачать книги серии «Библиотека драматургии Агентства ФТМ»

Социальная драма Шварца, основанная на сказочном азиатском сюжете о драконе, которого невозможно победить, ибо победитель сам становится драконом. В пьесе Шварца люди, существующие под гнетом дракона, считают свою жизнь вполне сносной – они привыкли к жестокости и притеснениям, надеясь, что хуже не будет. Эти люди не особенно хотят, чтобы их спасали. Но юный и чистый душой юноша все же совершает подвиг – свергает угнетателя. В конце он понимает, что убить дракона недостаточно, чтобы освободить людей. Ведь люди, только что освободившиеся от одного тирана, с удовольствием начали служить следующему…

«Пойте! Ваш напев плачевный

Нашей Феникс тешит слух,

Между тем как руки слуг

Одевают королевну.

Ваши песни из темницы

Долетали часто к ней…»

«Сцена представляет палубу корабля, очевидно, пострадавшего от долгого и мучительного плавания. Следы бури: изорванные паруса, разбитые реи, растрепанные канаты, мачта накренилась набок. Следы сражения: пятна крови, разбросанное оружие. Ночь близится к концу. Серые прозрачные тени. Бледнеющее небо. Редеющие звезды. Море фиолетовое с полосами серебристого пара. Густой туман на горизонте. Освещение в течение акта незаметно меняется…»

«Есть в жизни у тебя черты такие,

Что наблюдателю по ним легко

Прочесть всю будущность твою. И сам ты

И качества твои не таковы,

Чтоб ты на одного себе их тратил:

Себе не вправе ты принадлежать.

Как факелы, нас небо зажигает

Не для того, чтоб для себя горели…»

«Весенний день. Библиотека в старинном особняке семейства Дауд – комната, заставленная книгами и тяжелой, старомодной мебелью; видны следы полинявшей роскоши. Прежде всего бросается в глаза картина маслом над камином в викторианском стиле из черного мрамора у левой стены. Это портрет старухи с железным подбородком. Справа двустворчатая дверь. Она сейчас открыта в прихожую. За ней идет гостиная, которой не видно. Слева на столике телефон. Сегодня у комнаты праздничный вид – повсюду стоят серебряные вазы с весенними цветами. Из гостиной доносится противный женский голос, – он поет: “Меня зовут крошка-одуванчик”»

«Две двери, расположенные по краям сцены: Еще одна – в глубине слева. Правая дверь – вход в квартиру, левая ведет в спальню, а та, что в глубине – в кухню. На просцениуме длинный стол. На столе – телефон, радиоприемник, утюг, тазик, мужской пиджак, щетка. Возле стола табурет. Поблизости – шкафчик или этажерка, поверх которой плошка с медикаментами: пластырем, бинтом, йодом, мазью. Стул. На стене висит внушительное охотничье ружье…»

«Позднее лето. Вторая половина дня. Из соседних домов доносятся голоса, звуки, шум. Либеро Бокка, крепкий старик лет семидесяти, сидя на скамье, разглядывает обложку журнала. Луиджи Палья, также лет семидесяти, выходит, опираясь на палку, и останавливается, недовольный тем, что скамья занята. После некоторых колебаний он решает усесться рядом с Боккой, который его, видимо, не замечает. Внимание Пальи привлекает журнал в руках Бокки, и он надевает очки, чтобы лучше разглядеть обложку. В ответ на восхищенное восклицание соседа Бокка поворачивается и серьезно глядит на него…»

«На первый взгляд – обыкновенная большая контора, неопрятная, как тысячи современных капиталистических контор. Сейфы, картотеки, телефоны, диктофон и тому подобные приспособления.

Справа (от актеров) вход из приемной; слева на первом плане дверь в кабинет директора; на втором плане еще одна дверь. В глубине, справа, книжная полка; слева тяжелые занавеси (позднее, когда занавеси раздвинутся, мы увидим, что за ними гардеробная, заваленная экзотическими костюмами; там стоит столик с зеркалом, освещенный сбоку, как в актерской уборной).

Канцелярская обстановка нарушается разбросанными там и сям фантастическими предметами: рыбачьими сетями, масками, манекенами без голов, но с плащами на «плечах», цветными географическими картами несуществующих стран – причудливой смесью, характерной для аукционов и антикварных лавок.

На видном месте портрет седобородого старца с длинными белыми волосами и доброй улыбкой. Лицо не то артиста, не то апостола. Это доктор Ариэль…»

Социальная комедия Владимира Войновича. В пьесе обличается общество победившего кафкианства. Главный герой произведения – инженер Подоплеков – отправляется под суд прямо из зрительного зала театра, куда, ничего не подозревая, пришел культурно провести вечер с женой.

Одна из самых актуальных сегодня пьес Брехта. «Господин Пунтила и слуга его Матти» создана по рассказам и наброскам финской писательницы Хеллы Вуолийоки. В центре истории – самодур Пунтила, богатый финский землевладелец. Он добр, приветлив и щедр – пока пьян. Но стоит ему протрезветь, как он тут же становится жестоким, эгоистичным и расчетливым. В форму бесшабашной комедии Брехт облекает свои рассуждения о природе власти.

«Разрушенная кавказская деревушка. Среди развалин сидят кружком, пьют вино и курят колхозники – делегаты двух деревень, в большинстве женщины и пожилые мужчины. Есть и несколько солдат. К ним приехал из столицы представитель государственной комиссии по восстановлению хозяйства…»

«Ввиду возрастающей человеческой черствости коммерсант Пичем открыл заведение, в котором несчастнейшие из несчастных могли бы приобрести внешность, способную тронуть все более и более ожесточающиеся сердца.

Заведение Джонатана Джеремии Пичема…»

«Эгейского покинув моря бездну

Соленую, где хоры Нереид

Свои следы прекрасные сплетают,

Я – Посейдон – явился. С той поры

Как тесаную стену, по отвесу,

Вкруг Трои возвели мы вместе с Фебом,

Всегда хранил я в сердце этот город…»

Пьеса «Ворон» (Il Corvo) входит в число десяти знаменитых на весь мир сказок для театра Карло Гоцци. На премьере в Венеции эта пьеса выдержала более двадцати представлений, что по тем временам было знаком небывалого успеха. Тем не менее, дальнейшая сценическая судьба этой сказки не столь богата яркими постановками. В 1948 году в Венеции к этой пьесе в начале своего творческого пути обращался Джорджо Стрелер. «Ворон» стал знаковой пьесой для двух великих итальянских арлекинов XX века – Марчелло Моретти и Феруччо Солери. Для первого эта пьеса стала актерским дебютом на профессиональной сцене, второй – выступил в этой пьесе с режиссерским дебютом.

«Миллер (быстро ходит по комнате). Довольно! Это уже не шутки. Скоро весь город заговорит о моей дочери и о бароне. Моему дому грозит бесчестье. Дойдет до президента и… Одним словом, больше я этого дворянчика сюда не пускаю.

Жена. Ты же не заманивал его к себе в дом, не навязывал ему свою дочку.

Миллер. Я не заманивал его к себе в дом, не навязывал ему девчонки, но кто станет в это вникать?.. Я у себя в доме хозяин. Мне надо было как следует пробрать дочку. Мне надо было хорошенько намылить шею майору, а не то сей же час все выложить его превосходительству – папеньке. Могу сказать заранее: молодой барон получит нагоняй – и дело с концом, а все беды посыплются на скрипача…»

Последняя часть трилогии о находчивом слуге графа Альмавивы – Фигаро. В этой пьесе Фигаро показан постаревшим на двадцать лет. Он превратился в тень самого себя молодого – бойкого проныры, с ловкостью выкручивающегося из щекотливых ситуаций. Он стал образцовым слугой, научился ценить спокойствие домашнего очага и порой любит почитать мораль.

«Вот Сеговийский мост пред нами,

А там, за ним, уже Мадрид.

Пора забыть Вальядолид

С его зелеными садами,

И Эсполон, и улиц вязь,

Галеры на Эсгеве синей,

Что прочь несет в своей стремнине

Всю накипь города и грязь.

Ее заботливые воды

Бессонно чистоту блюдут:

Так инквизиционный суд

От примесей блюдет породу…»

Четверо героев пьесы «Коллекция», супруги Джеймс и Стелла, друзья Гарри и Билл выясняют, что же на самом деле произошло с двумя из них в Лидсе, где они были проездом. Возможно, отношения между Биллом и Стеллой были, а может и нет, а возможно, они даже и не познакомились. Что там было на самом деле драматурга не интересует, его увлекают тайные нити людских взаимоотношений. Тайна остается нераскрытой, и дело не в ней, а в иррациональном напряжении, скрытом между короткими репликами, в принципиальной невозможности наладить контакт между людьми.

Пьеса о том, как трудно человеку найти путь к другому человеку, пробиться к его сознанию, заставить услышать и понять. О том, как сохранить себя и свою неповторимость. Казалось бы, супруги Бет и Дафф вместе, но они далеки друг от друга. Диалог распадается на два монолога, унылых и грустных, как меланхолический пейзаж. Дафф признается жене, что изменил ей, она не слышит, рассказывая ему о цветах и погоде, и о своей любви к нему, о том как ей необходимы его забота и внимание. Дафф делится с ней своими переживаниями о конфликте с прохожим, о том как для него важна его работа. Она также не слышит мужа.

Александрия. 48 год до нашей эры. Легионы Цезаря вступают в Египет. Проходя мимо уменьшенной копии Сфинкса, Цезарь видит девочку, которая оказывается царицей Египта Клеопатрой и приглашает его во дворец, не признав в этом «забавном старичке» римского полководца. Только во дворце она понимает, что перед ней Юлий Цезарь. В Египте идёт борьба за власть между двором Клеопатры и двором её малолетнего брата Птолемея Диониса. Цезарь, видя это, решает возвести на трон Клеопатру, которая будет единолично править Египтом от его имени. На протяжении полугода Цезарь учит Клеопатру быть царицей: становиться самостоятельной и мудрой правительницей.

«Сцена представляет хижину дровосека, по-деревенски простую, но не убогую. Догорающий очаг, кухонная утварь, шкаф, квашня, часы с гирями, веретено, умывальник и т. п. На столе зажженная лампа. По обеим сторонам шкафа спят, свернувшись клубком, собака и кошка. Между ними большая синяя с белым сахарная голова. На стене висит круглая клетка с горлицей. В глубине – два окна с закрытыми изнутри ставнями. Под одним окном скамья. Налево входная дверь на крепкой задвижке. Направо другая дверь. Лестница на чердак. Тут же, справа, две детские кроватки; у изголовья каждой из них аккуратно сложена на стуле одежда. При поднятии занавеса Тильтиль и Митиль спят сладким сном на своих кроватках. Мать Тиль в последний раз поправляет им на ночь одеяла и, склонившись над ними, любуется их безмятежным сном, затем машет рукой Отцу Тилю, который в эту минуту просовывает голову в приотворенную дверь. Приставив палец к губам в знак того, чтобы он не нарушал тишины, она гасит лампу и на цыпочках уходит в дверь направо. Сцена некоторое время погружена во мрак, потом сквозь щели ставен начинает пробиваться постепенно усиливающийся свет. Лампа на столе зажигается сама собой. Дети просыпаются и садятся на своих кроватках…»

Выразительная социальная история про семидесятипятилетнюю бабушку, желающую найти себе названную дочь. Эта история про одиночество, когда у старушки нет ничего и никого, кроме одной, ещё более старой подруги. Но есть желание прожить остаток времени со смыслом, хотя прошлое ей кажется пустым, а жизнь неудавшейся. К концу пьесы мы неожиданно понимаем, что вся эта история была лишь подоплёкой для ток-шоу, извратившего все смыслы, сделавшего их глянцевыми, а потому – пустыми. После него, в реальности, ничего кроме одиночества не остаётся.

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Победитель в конкурсе Национальной премии и фестиваля «Золотая Маска» в номинации «Выбор зрителей» (в рамках специальной драматургической премии «Конкурс Конкурсов 2015»).

Пьеса о том, что такое «свой» и «чужой», о доме и бездомности, о национальном вопросе и принадлежности к той или иной стране, культуре, обществу. На протяжении всего сюжета перед нами предстают самые разные люди, но в каждом из них национальность подчёркнута. Русская девушка с мужем колумбийцем, которого бьют в России и который уговаривает жену уехать в Австралию, где… они оба оказываются людьми третьего сорта. Гастарбайтеры, одолеваемые завиральными, но абсолютно романтическими идеями. Американка и её муж чех, педалирующий своё немецкое происхождение. Каждый из них оказывается не на своём месте и чувствует, что несмотря ни на какие свои качества, он заложник собственной национальности. И то, за что хочется испытывать гордость, когда ты дома, на чужбине опускает тебя в самый низ социальной лестницы.