Скачать книги издательства «Альпина нон-фикшн»

Книга морского биолога Данны Стоф посвящена теме, которой уделяется не слишком много внимания в научно-популярной литературе, а именно эволюции и биологии уникальных морских беспозвоночных – головоногих моллюсков. Эти существа, появившиеся на заре многоклеточной жизни, породили множество разнообразных форм, завоевали господствующее положение в древних морях, пережили несколько массовых вымираний, в том числе и Великое пермское вымирание, унесшее жизни 96 % видов морских животных, и дожили до настоящего времени в виде таких умных, сложноорганизованных животных, как осьминоги, кальмары и каракатицы. Эволюционная история головоногих рассматривается в тесной связи с развитием многих других существ, в том числе их вечных врагов – рыб и, позже, морских млекопитающих. В своем повествовании автор приводит множество палеонтологических данных, рассказывает о научных загадках и зачастую противоречащих друг другу гипотезах, рассуждает о причинах вымирания аммоноидов и успешной эволюции колеоидов и наутилоидов. Читателей ждет множество удивительных историй об интеллекте и изобретательности осьминогов, чудесах цветовой маскировки каракатиц, мифах, рассказывающих о гигантских морских чудовищах, об исследователях, посвятивших свою жизнь этим удивительным существам.

Павел Селуков – писатель, сценарист, автор нескольких сборников рассказов: «Халулаец», «Добыть Тарковского» (финалист премии «Большая книга»), «Как я был Анной»; лауреат литературной премии имени В. Катаева.

В книгу вошли весьма разнородные рассказы: здесь и антиутопии, и короткие зарисовки из жизни, и пронзительные, самоироничные истории.

Дебютный роман Маргариты Ронжиной «Одиночка» тонко ведет по пяти эмоциям – этапам проживания горя. Главная героиня, Саша, находит себя в больнице с новорожденным мальчиком и чувствует – с ним что-то не так. Она остается одна и пытается балансировать между своими желаниями и страшным осознанием, что как раньше уже не будет. Саше предстоит пройти долгий путь принятия себя в новом статусе, своего ребенка, который никогда не будет «нормальным», научиться строить отношения и без паники их отпускать, а еще – быть счастливой не вопреки своей жизни, а благодаря ей. Это история о человеческой силе, преодолении и надежде.

Что значит «быть собой» – то есть обладать сознательным восприятием окружающего мира и себя в нем? Трудно представить вопрос более захватывающий и трудноразрешимый. Человечество привыкло считать природу сознания предметом преимущественно философских споров, однако современная наука уже выстраивает убедительные биологические теории, объясняющие существование «я». В своей книге профессор нейробиологии Анил Сет приоткрывает окно внутрь нашего сознания и выдвигает радикально новую теорию, согласно которой мы воспринимаем мир не объективно – таким, какой он есть на самом деле, – а непрерывно выстраиваем его в прогнозах и каждую микросекунду корректируем ошибки прогнозирования. Бросая вызов нашим представлениям о восприятии и действительности, теория Анила Сета играет для нейронауки такую же роль, какую сыграла для эволюционной биологии теория Докинза.

Прямо сейчас человечество достигает новых высот научного понимания – и в тоже время, кажется, постепенно сходит с ума. Почему вид, меньше чем за год разработавший вакцины против ковида, погряз в фальшивых новостях, медицинском шарлатанстве и теориях заговора? Пинкер сразу отказывается от циничного клише, гласящего, что человек попросту нерационален – что это вечный троглодит, готовый среагировать на льва в траве ворохом предрассудков, слепых пятен, ложных умозаключений и иллюзий. В конце концов, это мы смогли открыть законы природы, преобразить планету, продлить и обогатить свою собственную жизнь и (не в последнюю очередь) вывести правила рациональности. На самом деле наш разум приспособлен не к одной только саванне плейстоценовой эпохи. Он прекрасно справляется везде, где не решаются научные или технологические вопросы, а люди, собственно, редко сталкиваются с чем-то подобным. Но они, увы, не умеют в полной мере пользоваться инструментами познания, которые сами и выработали за последние тысячелетия: логикой, критическим мышлением, теорией вероятности, представлениями о корреляции и причинности, а также оптимальными способами уточнять мнения и проводить в жизнь принятые решения – как в одиночку, так и коллективно. Этим инструментам не обучают в рамках типичных образовательных программ, и о них никогда до сих пор не рассказывали доходчиво в одной книге.

Рациональность важна. Она помогает нам делать правильный выбор как на индивидуальном уровне, так и на уровне общества в целом и в конечном итоге является первопричиной роста социальной справедливости и нравственного прогресса. Пропитанная характерными для Пинкера проницательностью и юмором, «Рациональность» просвещает, вдохновляет и ободряет.

В предновогодние дни в самом центре Махачкалы разворачиваются драматические события: несколько человек вступают в противоборство с крупной строительной компанией, силовыми структурами и городской администрацией, защищая дерево – самый высокий в Европе бук, который должны срубить, чтобы построить на его месте офисный центр. Согласитесь, есть в этом сюжете что-то, знакомое многим… Удастся ли горстке смельчаков отстоять дерево и как за эти несколько дней изменится жизнь героев истории – и положительных, и записных злодеев?

Новая книга Ислама Ханипаева – лауреата литературной премии «Лицей», финалиста премий «НОС», «Национальный бестселлер» и победителя читательского голосования премии «Ясная Поляна» за повесть «Типа я» – похожа на новогоднюю сказку: добрую, как и предписывают законы жанра, местами смешную, а местами до слез грустную, однако при этом еще и хлестко-ироничную и беспощадную ко злу во всех его проявлениях.

В сборник повестей «Не говори о нём» вошли истории о трех потерянных подростках: каждый из них по-своему вычеркнут из мира, каждый – отчужден от родителей, но все они стремятся обрести внутри себя смысл, дать порой страшной реальности объяснение – и тем самым приручить ее. Всех их ждет осуществление кошмаров, борьба со своими демонами. Но удастся ли им выстоять, остаться самими собой и по-настоящему повзрослеть?

Игорь Белодед ставит неприятные вопросы и дает на них стилистически выверенные ответы, которые множат теперь уже взрослые вопросы до бесконечности. Герои его прозы смотрят в зеркало и видят не только свое отражение, стоит лишь присмотреться – и из-за спины выглядывают десятки застывших масок и звериных морд.

В человеческом обществе фаллос считается символом доминирования и мужественности, и мы привыкли думать, что у этого представления есть биологическая основа. Научный журналист Эмили Уиллингем, рассказывая о ритуалах спаривания и пенисах животных, показывает, что на самом деле у природы были совсем другие планы на этот орган и создавался он не для того, чтобы его обладатели были наделены какими либо преимуществами. Прослеживая «эволюцию» человеческого пениса, автор также рассуждает о том, что мы можем сделать, чтобы лишить фаллос его символической власти, и приходит к простому выводу: пенис был создан «для любви, а не для войны», для близости, а не для запугивания. Книга смело затрагивает острые вопросы и при этом полна юмора и иронии, исключительно занимательна и познавательна.

Новый роман Павла Пепперштейна, на первый взгляд посвященный описанию собственного детства. На самом деле этот роман представляет собою опыт изучения детства как культурного феномена. Различные типы детств и отрочеств (английское детство, французское, позднесоветское, русско-дворянское, скандинавское) так или иначе появляются в этом повествовании. Детство осторожно крадется по тонкой линии между мирами. В том числе между мирами литературных традиций и пространством литературного эксперимента. В последних главах выясняется, что роман представляет собой испытание нового жанра, которому автор присвоил название «эйфорический детектив».

Мы знаем Уинстона Черчилля как ярчайшего политического и государственного деятеля, борца с нацизмом, наконец, лауреата Нобелевской премии по литературе. В ходе опроса, проведенного BBC в 2002 году, англичане признали его величайшим британцем в истории. Однако Черчилль был, прежде всего, человеком своего времени, а значит, страстным защитником Британской империи и имперской идеи. Именно к этой стороне его политической деятельности, без которой портрет Черчилля был бы не полон, обращается известный британско-пакистанский писатель, историк, публицист и общественный деятель Тарик Али.

Будучи главой британского флота во время Первой мировой войны, Черчилль допустил ряд катастрофических ошибок, унесших тысячи жизней. Его попытка сокрушить ирландских националистов оставила раны, которые не зажили до сих пор. Даже самый почитаемый период политической карьеры Черчилля, когда шла война против нацистской Германии, был отмечен голодом в Бенгалии, унесшим жизни более чем 3 миллионов индийцев, столкновением британских войск с Народно-освободительной армией Греции и другими «темными страницами», которые подробно задокументированы в книге Тарика Али.

"‎История пиратства: от викингов до наших дней" – глобальный труд специалиста и признанного знатока пиратства Питера Лера, автора книги "Насилие на Море: Пиратство в Эру Глобального Терроризма" (Violence at Sea: Piracy in the Age of Global Terrorism). Новая монография Лера лишена какой бы то ни было романтизации пиратской жизни, характерной, скорее, для Голливуда – ученого интересуют первопричины возникновения этой "профессии" и способы борьбы с ней в наши дни.

В трех частях книги Питер Лер дает подробную картину возникновения, развития и угасания (пусть пока и не полного) мирового пиратства – рассказывает о пиратах-крестоносцах, экзотических вокоу и оранг-лаутах, о буканьерах и каперах, о пиратских портах, набегах на города, о роботизированных кораблях и правильном поведении заложников, а также о красивой жизни морских разбойников и о тех тяжких испытаниях, с которыми сталкивается каждый, решивший ступить на этот путь.

Морские кожистые черепахи – невероятные существа, словно вышедшие из древних легенд. Их предки бороздили океаны более 200 миллионов лет назад, во времена динозавров. Они приспособились к самым неподходящим и суровым условиям и научились преодолевать гигантские расстояния от тропических областей до полярного круга, ориентируясь по внутреннему компасу и магнитному полю Земли. Они способны выдерживать более низкую температуру, чем большинство рыб, и нырять глубже, чем киты и морские котики. Но сегодня судьба этого стойкого вида во многом зависит от человека.

Только два вида кожистой черепахи дожили до плейстоцена и застали ледниковый период. И лишь один из них выжил. Так что современной кожистой черепахе удалось пережить условия, которые около миллиона лет назад уничтожили всех остальных представителей ее семейства.

Карл Сафина следует по маршрутам миграции морских черепах – от Калифорнии до Канады и самых отдаленных пляжей Папуа – Новой Гвинеи. Читая эту книгу, вы отправитесь в увлекательное путешествие по водным просторам нашей планеты, на которых разворачивается драма жизни черепах, меч-рыб, акул, китов и людей. В этом путешествии вы познакомитесь с одним из самых удивительных существ, населяющих нашу планету, а также узнаете, как меняются океаны и как это влияет на природу и человека.

Недалеко от берега, на мелководье, поблескивают спинки скатов, дозором проплывает стая длинноперых ставрид, можно различить парочку некрупных акул. Все они здесь по одной причине: детеныши черепах – прекрасный источник пищи. И когда одна из ставрид на секунду выскакивает из пенистых брызг, я понимаю, что только что прервалась короткая жизнь одной из плывущих в сторону океана малюсеньких черепашек.

Для кого

Тексты Карла Сафины можно определить в отдельный жанр – «лирический нон-фикшн», в его книгах сливаются границы между научно-популярными текстами о животном мире и необыкновенными историями, раскрывающими уникальные личности животных.

Вот чему научили нас черепахи: делай все что можешь, невзирая на то, что тебе противостоит. Хватайся за чудо жизни, не думая о том, что можешь потерпеть неудачу. Проиграешь ли, выиграешь ли, все, что ты можешь, – это стараться изо всех сил. Это все, что тебе нужно знать, чтобы жить на Земле.

Заклейменные позором и считавшиеся отбросами римского общества, готы были жестокими «варварами», уничтожившими «цивилизацию», по крайней мере в традиционной трактовке истории краха Рима. Но если чуть-чуть сдвинуть точку обзора, это оживит их и нашу историю.

Хотя римляне заботились о законе и порядке, это было общество, где торжествовали жестокость и стремление к выгоде.

Аларих вырос недалеко от реки, которая отделяла готскую землю от римских владений. Он испытал на себе влияние пограничной политики, которая отнимала детей переселенцев у их родителей, и ему было отказано в льготах, которые он, вероятно, ожидал от военной службы. Римляне ожесточенно спорили по поводу того, кому должны быть предоставлены привилегии гражданства. Они хотели укрепить свою власть в мире, но не были так уверены насчет римской идентичности; они зависели от иностранных товаров, но высмеивали чужеземцев и отказывали тем в праве быть услышанными и считаться людьми. В отличие от римлян, среди которых при жизни Алариха наблюдался рост фанатизма, нетерпимости и радикализма, готы, как практикующие христиане, ценили религиозный плюрализм и терпимость. Готы, которым придали маргинальные черты и выставили устрашающими предвестниками разрушения и наступления Темных веков истории, сохранили достижения Древнего мира, которые мы принимаем как должное.

В грядущие века готика станет символом самой свободы – качества, которое высоко ценили члены британского правительства, скептически относившиеся к власти королей и королев; они построили здание своего парламента в готическом стиле.

Для кого

Для всех, кто интересуется историей. Для тех, кто готов взглянуть на события прошлого по-новому.

Это захватывающая история о том, как эпидемические заболевания повлияли на развитие нашей цивилизации, общественное устройство, ход истории, а также на наши представления о прекрасном и отвратительном, о жизни и смерти, о собственных возможностях и их пределах.

Я ни в коем случае не пытаюсь доказать, что историю творят болезни, и не намереваюсь утвердить диктатуру микробов. Моя мысль гораздо проще: некоторые заболевания действительно способны менять общество, и чума как раз из их числа.

В это непросто поверить, но сегодня основным языком общения в Северной Америке вполне мог бы быть французский, а не английский, если бы когда-то в дело не вмешался вирус желтой лихорадки. Современные города выглядели бы совсем иначе, если бы непосредственное участие в их переустройстве не принимал холерный вибрион, а оформлением интерьеров не заведовала туберкулезная палочка. И вероятно, в мире сегодня было бы гораздо больше народов, языков и культур, если бы не корь и свинка, отчалившие от берегов Европы вместе с первооткрывателями эпохи Нового времени. Но главное – прямо сейчас где-то формируются патогены, способные изменить образ будущего, который мы рисуем себе, до неузнаваемости.

Выходит, что Русская кампания сыграла не последнюю роль в крушении французского господства в Европе и в мире. А решающим фактором такого исхода оказалась болезнь.

Фрэнк Сноуден предлагает читателям взглянуть на обширное наследие, оставленное нам инфекционными заболеваниями, и трезво оценить меру ответственности нашего общества за прошлые и грядущие эпидемические катастрофы.

На самом деле между человечеством и микробами идет дарвиновская борьба за существование, и перевес на стороне микробов.

Для кого

Прежде всего книга будет интересна тем, чьи профессиональные интересы лежат в сфере медицины и охраны общественного здоровья, а также урбанистики.

Тем, кто интересуется культурологией, историей и социологией.

Тем, кто заинтересовался вопросами эпидемиологии и реакцией общества на подобные события в связи с пандемией COVID-19.

Почему нам снятся сны? Что они означают? Для чего нужны? Столетиями человечество безуспешно задавалось этими вопросами, но ученые, исследующие сон, пришли к тому, что вопрос надо ставить по-другому: что происходит в мозге спящего человека? Проанализировав множество идей и опираясь на новейшие исследования, авторы этой книги предлагают инновационную модель, помогающую понять ключевые особенности разных типов сновидений.

Антонио Задра и Роберт Стикголд показывают, откуда мозг берет образы и понятия, формирующие сюжеты наших ночных приключений, знакомят нас с новыми гипотезами кошмаров и рассказывают, что сновидения редко являются результатом подавленных желаний, а также посещают нас не только в фазе быстрого сна.

Постоянно меняющееся, динамичное взаимодействие между вашим «я» во сне и остальным миром сновидения создает идеальную среду для мозга, чтобы исследовать ассоциации, которые никогда бы не пришли вам в голову во время бодрствования.

Вы узнаете, что снится слепым людям, как в буквальном смысле сны способны предсказывать будущее и каким образом они могут способствовать творчеству.

Авторы обещают, что, прочитав эту книгу, вы начнете лучше понимать сны – как свои, так и других людей, – но тут же признают: мир сновидений по-прежнему окутан тайнами, полон чудес и не перестает удивлять.

Все новое, что мы узнаем о том, как формируются сновидения и какие функции они выполняют, просто заставляет испытывать все большее благоговение перед видящим сны мозгом. Эти знания нисколько не преуменьшают то почти мистическое ощущение чуда, которое внушают нам сновидения, а лишь усиливают его.

Для кого

Прежде всего книга будет интересна тем, чьи профессиональные интересы лежат в сфере психологии, нейробиологии и нейромедицины.

Всем, кто интересуется психологией, нейробиологией, развитием творческих способностей, самопознанием и работой со сновидениями.

Это книга о рыбном филине, одной из самых больших сов в мире. И это книга американца о России. Пернатый гигант селится в девственных лесах поблизости от водоемов, богатых рыбой, и как раз такие условия пока еще можно найти в российском Приморье на Дальнем Востоке. Вот почему именно здесь произошла встреча начинающего орнитолога Джонатана Слата с таинственной и редкой птицей – встреча, изменившая жизнь ученого.

Дуэт смолк, значит, птицы полетели охотиться. Ночь выдалась длинной и нескучной. До полуночи взрослые птицы пять раз приносили пищу в гнездо, и каждый раз их приближение сопровождалось треском, когда их тяжелые крылья задевали ветви деревьев. Один обломившийся сучок даже упал на купол палатки. Я понял, как сложно, должно быть, птице с двухметровым размахом крыльев сохранять ночью равновесие в буйных зарослях речной долины.

Вместе с российскими коллегами Слат отправляется на поиски рыбных филинов с целью разработать план спасения вымирающего вида. Их ждут морозные ночи с дежурствами в палатках, безумные гонки на снегоходах по тающему речному льду, надежды и удачи, досадные ошибки.

Главные герои книги – рыбные филины: ловкие охотники, преданные родители, исполнители завораживающих дуэтов, – их нельзя не полюбить вслед за автором. Есть и «второстепенные» персонажи – люди, привыкшие выживать в суровых условиях таежных лесов. Многое в России в диковинку американцу, и это придает особый колорит рассказам о буднях полевых исследователей и о (часто не в меру) гостеприимных жителях Приморского края. Драматические и лирические сцены, меткие и ироничные наблюдения – все в повествовании подчинено мысли о красоте и уязвимости дикой природы.

Я спросил у Чепелева, можно ли мне осмотреть второй этаж, и он кивком разрешил мне. К тому, что я увидел, я был совершенно не готов. Весь второй этаж занимала одна комната, обставленная так же скудно, как и помещение внизу, но в самом ее центре возвышалась объемная четырехгранная пирамида из фанеры. На одной из граней имелась дверь, и я подошел, чтобы заглянуть внутрь. Постель. Чепелев спал внутри пирамиды, установленной на втором этаже избы.

Для кого

Всех, кто интересуется науками о животных и человеке.

Тяжело дыша, косуля достигла глубокой полыньи, которая была около трех метров в ширину и пятнадцати метров в длину, и без промедления плюхнулась в воду. Вероятно, она собиралась перепрыгнуть на другую сторону, но слишком поздно поняла, что у нее не хватит на это сил. Собака, лайка, резко остановилась и зарычала, скаля зубы. Я замер на месте.

«Зелёное удостоверение епископа, сложенное вдвое» – последняя книга стихов Эдуарда Лимонова, составленная автором, но не опубликованная при его жизни.

«Это книга прощания Эдуарда Лимонова с жизнью. Книга, которая приходит к читателю через несколько лет после его смерти. Здесь, как у него всегда, всё живое: странные повороты фраз, магия неожиданных образов, пронзительная точность неправильности. ‹…› Собрание изысканных, пёстрых, необыкновенных стихотворений, самые сильные из которых, по-моему, самые простые – стихи приговорённого к смерти. В жизни он прятал от всех слабость и страдание, но как никто был откровенен о себе в литературе. Это книга с последними признаниями, конец долгой исповеди русского писателя». – Сергей Шаргунов

Эта книга – развернутый комментарий Анатолия Наймана к главным, основополагающим русским поэмам: «Медный всадник» А. С. Пушкина, «Мороз, Красный Нос» Н. А. Некрасова, «Двенадцать» А. Блока, «Облако в штанах» В. Маяковского и «Поэма без героя» А. Ахматовой. Каждая из этих поэм не только нова по отношению к предыдущей, но всякий раз дарит возможность нового опыта прочтения. Найман, словно проводник, помогает приблизиться к сути этих поэтических текстов, знакомых нам с детства, открыть каждую из поэм для себя заново – и в то же время «прочесть эту вещь так, как ее прочел автор, чтобы видеть и слышать ее так, как он видел и слышал».

«Облако», таким образом, заняло в ряду русских поэм особенное место не только как вещь, если пользоваться ахматовским выражением, «новаторская par excellence», но, еще прежде того, как обладавшая исключительным эпатажным зарядом. Текст, художественные достижения, поэзия отошли на второй план перед фактом, явлением. В этом смысле поэму можно рассматривать одним из таких же предреволюционных этапов, как какая-нибудь забастовка.

Для кого

Для широкого круга читателей: тех, кто интересуется русской литературой, литературоведением, литературной критикой.

Теперь, когда самого поэта не стало, а у Поэмы стали новые читатели, пространство, оставленное в ней для них, втягивает в звучание «тайного хора» и их голоса. Среди них есть, так сказать, необработанные – тех, кто откликается непосредственно на красоту, ясность или таинственность стихов; или на рассказанную историю; или, в конце концов, на сведенный болью, открытый рот трагической маски, в которой застыло лицо автора. Есть и профессиональные – тех, кто улавливает, если использовать ахматовское словцо, «третий, седьмой и двадцать девятый» слой звука в Поэме и отзывается на него более или менее неожиданными сопоставлениями, более или менее основательными догадками. Их продолжает «слышать» поэт, ибо отвечает им, как отвечал античному хору герой, – как при жизни отвечала «первым слушателям» сама Ахматова. В этом смысле после ее смерти и навсегда Поэма стала еще более без героя, чем была в годы своего возникновения. В этом же смысле нет разницы между судьбой Поэмы при жизни и после смерти автора: "Ты растешь, ты цветешь, ты в звуке.

Книга американского правоведа посвящена сократическому диалогу – одному из действенных и испытанных инструментов выстраивания правильного рассуждения, – оставленному нам античной философией. В авторской интерпретации метод Сократа противопоставляется бездумному и поверхностному вынесению категоричных суждений, которое стимулируется современной интернет-коммуникацией. «Если бы мне пришлось в одном слове выразить антитезу метода Сократа, то я использовал бы слово „Твиттер“», – пишет Уорд Фарнсворт. В центре его критики – неспособность современного человека, причем по всему миру, думать критически и самостоятельно, подвергая сомнению освященные традицией, поддерживаемые привычкой или навязываемые властью оценки и мнения. Именно неспособность мыслить по-сократовски изображается в книге подоплекой «всего того буйства невежества и лицемерия, каким характеризуется нынешний политический дискурс».

Вот вам метод Сократа в самой примитивной форме: когда кто-то заявляет, что нечто является хорошим или плохим, правильным или неправильным, немедленно подвергайте такие речи сомнению. Спросите, что значит подобное заявление, сопоставьте его с другими утверждениями собеседника и попытайтесь найти противоречие; посредством наводящих вопросов покажите, что сделанное заявление не вполне удовлетворяет даже того, кто его озвучил. По сути, вы отрицаете то, что было высказано собеседником, но делаете это искусно. Если все делать правильно, то это даже не прозвучит как отрицание. Потом собеседник попробует уточнить свой тезис, а вы снова начнете искать в нем противоречие – и так далее.

Для кого

Эта книга для тех, кто ценит сомнение и готов подвергать ему любую устоявшуюся истину. Кроме того, она для тех, кого бесят социальные сети, раздражает догматика любого типа и возмущает государственное телевидение.

У нас внутри всегда должна работать оппозиционная партия – начало, постоянно оспаривающее то, что нам кажется известным. Внутренний Сократ – достойный оппонент.

Мы живем в мире смартфонов и социальных сетей, где все всегда на связи. Почему же все чаще мы чувствуем себя разобщенными? На этот вопрос отвечает в книге Карл Марси. Он показывает, как привычки, сопровождающие наш цифровой образ жизни, оказывают воздействие на участки мозга, связанные с вниманием, эмоциями и памятью, изменяя способ обработки информации и влияя на то, как мы общаемся друг с другом. Автор рассматривает многочисленные доказательства того, что чрезмерное использование смартфонов и социальных сетей перестраивает наш мозг, приводя к проигрышной сделке: мы пренебрегаем отношениями, которые поддерживают нас и сохраняют наше здоровье, ради более слабых и эфемерных связей.

48 часов в неделю, главным образом в виде телепрограмм, радиопередач и видеозаписей. К 2015 г. это время увеличилось почти до 64 часов в неделю. … А в 2018 г. продолжительность потребления медиаконтента достигла 11 часов в день.

Будучи врачом-психиатром, работающим на переднем крае исследований влияния цифровых технологий, Марси предлагает ряд ответных мер и научно обоснованных решений для всех, кто хочет восстановить баланс между технологиями и жизнью, – от родителей, обеспокоенных тем, что их дети подвергаются воздействию интернета, до трудоголиков, испытывающих стресс от обилия электронной почты и пребывания в режиме круглосуточной доступности.

Люди с высокой склонностью к многозадачности в медиа- и технологическом пространстве больше отвлекаются и страдают от постоянного переключения между задачами… Сильно склонные к многозадачности с большей вероятностью теряют способность к фильтрации информации и полагаются на автоматическое внимание.

Для кого

Эта книга будет полезна, пожалуй, всем, поскольку все мы за редким исключением пользуемся смартфонами и являемся активными потребителями медиаконтента. Но в первую очередь ее стоит прочитать родителям детей всех возрастов.

Люди с высокой склонностью к многозадачности в медиа- и технологическом пространстве больше отвлекаются и страдают от постоянного переключения между задачами… Сильно склонные к многозадачности с большей вероятностью теряют способность к фильтрации информации и полагаются на автоматическое внимание.

История человечества – это история текстиля, ровесника самой цивилизации. С тех пор как была спрядена первая нить, наша неутолимая потребность в тканях двигала вперед технологию, экономику, политику и культуру. Вирджиния Пострел раскрывает перед нами этот поразительный сюжет, сводя воедино данные новейших исследований в области археологии, экономической истории и естественных наук. От минойцев, экспортировавших в Египет шерсть, окрашенную драгоценным пурпуром, до римлян, одетых в дорогой китайский шелк, торговля тканями прокладывала трансконтинентальные магистрали Древнего мира. Без доходов от текстиля были бы невозможны ни Ренессанс, ни империя Великих Моголов; только благодаря ему мы получили банки и бухгалтерию, «Давида» Микеланджело и Тадж-Махал. Вместе с тканями по миру распространялись алфавит и арифметика, а позднее текстильная промышленность стимулировала важнейшие химические открытия и научила людей пользоваться двоичным кодом. Книга «Нить истории» – полный поразительных деталей рассказ о самом влиятельном товаре в истории человечества.

Мода не единственная причина, по которой на рынке текстиля теперь доминирует трикотаж. Промышленные вязальные машины, не имеющие ремизного набора, гораздо быстрее ткацких станков.

Самый загадочный вопрос истории человечества – как в результате эволюции возник вид, настолько отличающийся от всех остальных? Величайшие умы, включая Дарвина, не могли дать исчерпывающее научное объяснение, каким образом наши предки сумели проделать путь от обезьян, занимавшихся собирательством, до современного человека, сочиняющего симфонии, декламирующего стихи, изобретающего уникальные технологии. Между нашими когнитивными способностями и достижениями и соответствующими способностями прочих видов лежит непреодолимая пропасть. Неужели же человеческая культура смогла развиться из социального научения и традиций, которые мы наблюдаем у других животных? Как формировались наш разум, интеллект, язык? Подводя итоги многолетних исследований своей лаборатории, профессор поведенческой и эволюционной биологии Кевин Лейланд отвечает на эти вопросы, приближая нас к разгадке тайны человеческого познания и разума.

На развитие наших умственных способностей гораздо больше, чем климат, хищники или болезни, влияли условия, складывавшиеся благодаря деятельности наших предков, управляемой научением и социальной передачей. Человеческий разум не просто сформирован для культуры – он сам сформирован культурой. И, чтобы понять эволюцию познания, мы должны сперва осмыслить эволюцию культуры, поскольку у наших предков – и, возможно, только у них – именно культура изменила эволюционный процесс.

Для кого

Для биологов, психологов, антропологов, культурологов, преподавателей и студентов этих специальностей, а также для всех, кто интересуется новейшими достижениями ученых в области эволюционной биологии.

В действительности многие животные невероятно изобретательны, однако масштабы этой изобретательности до недавнего времени оставались незамеченными по одной простой и очевидной причине: чтобы классифицировать поведение как новое, нужно представлять, какое поведение для того или иного вида является нормой. Только после долгого изучения капуцинов в дикой природе специалисты смогли утверждать, что первое зарегистрированное применение дубинки для нападения на змею можно действительно расценивать как инновацию. Точно так же только десятилетия пристального наблюдения за шимпанзе дали приматологам основание причислить к подлинным новшествам диковинный ритуал ухаживания, в ходе которого подросток по кличке Шэдоу старался произвести впечатление на самок, шлепая вывернутой верхней губой по собственным ноздрям. Взрослые особи женского пола, которых он пытался соблазнить, были для него доминантами и на обычные заигрывания отвечали агрессией, а с помощью нестандартного маневра Шэдоу сумел выразить свой сексуальный интерес без воинственных обертонов.

В V веке до н. э. в течение долгих трех десятилетий Древняя Греция находилась во власти конфликта не менее драматичного и разрушительного, чем мировые войны ХХ века, – Пелопоннесской войны. Известный американский историк-антиковед, один из самых уважаемых в мире специалистов по Древней Греции Дональд Каган рассказывает об этом кровавом противостоянии афинян и спартанцев.

«Пелопоннесская война» – новое исследование поворотного момента в истории западной цивилизации, авторитетный исторический труд, написанный, однако, для широкого круга читателей, живо и увлекательно. Перед нами подробное описание давно исчезнувшего мира, взлета и падения великой империи и хроника темных времен, уроки которых до сих пор находят у нас живой отклик.

То, что мы называем Пелопоннесской войной, было бы правильно и поучительно назвать «великой войной между Афинами и Спартой», как выразился один исследователь. Подобно войне 1914–1918 гг., получившей от старшего поколения, не знавшего других войн, имя «Великая война», эта война стала трагедией, великим историческим рубежом, концом эры прогресса, процветания, надежды и веры в будущее и началом более мрачной эпохи.

Особенности

В книге проведено более 30 карт сражений.

Для кого

Для всех, кто интересуется историей и стратегией.

Обзор традиции человеческих жертвоприношений, корни которой уходят в далекую древность, а многочисленные отголоски в форме разного рода бескровных обрядов сохраняются по сей день.

Тех читателей, кому хочется пощекотать нервы кровавыми сценами, авторы сразу же предупреждают, что старались свести описание жестокостей к минимуму. Да и не всегда жертвоприношения были кровавыми. Во многих религиях мира известны, например, традиции посвящения богам живых людей, которые и далее продолжали жить и здравствовать, но уже будучи «собственностью» или «супругом» божества.

Археологи легко относятся к атрибутам смерти, и на раскопе не редкость люди, которые одновременно чистят скелет и едят яблоко. И все-таки одно дело видеть перед собой останки человека, который был заботливо снаряжен в последний путь своими близкими, и совсем другое – человека, который был во имя неведомой и сегодня уже всеми забытой религии безжалостно убит на этом самом месте тысячи лет назад.

Свою цель авторы видели в том, чтобы показать связь человеческих жертвоприношений с духовным и культурным развитием людских сообществ; проследить, как в течение тысяч лет человечество медленно, но верно шло по пути замены кровавых ритуалов духовными. И как, наконец, именно несостоявшееся человеческое жертвоприношение – заклание Авраамом своего сына Исаака – легло в фундамент трех великих религий: иудаизма, христианства и ислама.

…Царь Ашока, в III веке до н. э. объединивший под своей властью бо́льшую часть Индии, запретил использовать в качестве жертв любых живых существ, поскольку он был активным проповедником буддизма… Ашока не только прекратил кровавые жертвоприношения, но и составил список охраняемых животных… Ашока строил больницы, бесплатные гостиницы и школы, запретил использовать людей на принудительных работах. Он создал нечто вроде института правозащитников, которых называли махаматрами. Они следили за соблюдением принципов гуманизма по всей стране, в частности инспектировали тюрьмы.

Для кого

Для широкого круга взрослых читателей. Для всех, кто интересуется историей человечества, истоками современных верований, обрядов и традиций.