Скачать книги издательства «Альпина нон-фикшн»

«Кошки-мышки» – вторая книга «Данцигской трилогии» Гюнтера Грасса, опубликованная вскоре после романа «Жестяной барабан». В центре повествования – история подростка Йоахима Мальке, чье детство и юность проходят в военном Данциге, в милитаристской атмосфере, проникнутой духом национал-социализма. Всеми презираемый аутсайдер, Мальке пытается изменить отношение окружающих к себе и заслужить славу героя, но терпит поражение. Даже полученная им награда – Рыцарский крест – не помогает обрести признание. Гротескная история приобретает трагические тона и оборачивается для героя жестоким разочарованием. Сам Грасс поясняет ее так: «История с Мальке разоблачает церковь, школу, культ героя – все общество. В его случае все оказалось несостоятельным».

Морской геолог Лида работает в НИИ в Санкт- Петербурге и однажды отправляется в многомесячную экспедицию в Арктику изучать океаническое дно. Ей предстоит наладить быт в небольшой каюте на огромном судне, среди незнакомых и зачастую не самых близких по духу людей. Само пребывание здесь воспринимается как преодоление и испытание, а самые рутинные действия становятся ежедневным приключением. «Восьмидесятый градус» – история человеческих силы и слабости, умения оставаться собой и подстраиваться под обстоятельства: во время экспедиции читателю вместе с героиней предстоит осознать, что одно вовсе не исключает другого.

Эта книга – результат десятилетних поисков и экспериментов – помогает выработать полезные и продуктивные привычки, необходимые любому пишущему человеку. Кому-то писательство нужно для карьеры или учебы, кому-то – для творческой реализации, но зачастую сесть и начать работать над текстом оказывается совсем не просто. Авторы этой книги знают, что нужно делать, чтобы перестать откладывать литературный труд на потом и преодолеть все препятствия. Свой подход, опробованный на сотнях успешных авторов, они превратили в действенную методику, которая детально изложена в книге. Книга не учит, как писать талантливо и интересно, но дает инструменты, необходимые, чтобы начать работу, не бросить ее на полпути и дать читателям возможность по достоинству оценить ваше литературное мастерство.

Чтобы писать, нужно не только знать, как писать. Умение – это важно, но вам также нужно овладеть методами, которые позволят вам начать и продолжать. На определенном этапе нужно просто сесть и работать. А это влечет за собой целый ряд других проблем.

Для кого

Для людей, которые хотят или должны заниматься литературным трудом: авторов художественных и научно-популярных произведений, сценаристов, ученых и других специалистов, нуждающихся в создании и публикации своих трудов.

Не стоит сравнивать свой первый черновик с отшлифованными произведениями писателей, добившихся успеха. Мы часто считаем аксиомой, что у них есть природный дар, отсутствующий у нас, но так ли на самом деле? Даже самые известные писатели сталкивались с кризисами, барьерами и сомнениями. Однако их объединяет то, что они нашли способ преодолеть преграду и продолжить работу.

Все мы, как известно, что-то о себе рассказываем. Однако, как разъясняет психиатр и нейробиолог Грегори Бернс, мы не просто рассказываем истории, мы и есть истории. Наше самовосприятие не застывший монолит – оно постоянно перерождается и выстраивается заново по мере того, как наше сознание получает, фильтрует и превращает в мотивацию для дальнейших действий информацию, поступающую как из внешнего мира, так и из нашей памяти. Автор демонстрирует текучесть и переменчивость наших историй и нашей идентичности и показывает, как осознание иллюзорности единого, цельного «я» можно обратить себе на пользу.

«Инспекция» и «Число Ревекки» – продолжение тетралогии «Тени прошлого». Первая часть книги продолжает начатую в романе «Виланд» историю молодого фон Тилла, охранника Дахау. Он продвинулся по карьерной лестнице, приехал с инспекцией в Аушвиц и общается с сослуживцами, пытаясь понять, в какой момент прекрасные мечты о реванше великой нации превратились в культ Молоха. «Число Ревекки» представляет происходящее с точки зрения возлюбленной Виланда – немецкой еврейки, узницы концлагеря.

Оксана Кириллова потратила несколько лет на работу с архивами: придуманные ею персонажи взаимодействуют с реальными историческими фигурами. Книги цикла охватывают период с 1930-х годов по 1990-е, основные события происходят на территории Германии и России. Вместе с тем это не нагруженное сухими историческими фактами повествование, а захватывающая история трагической любви, развенчанных идеалов и неожиданных поворотов.

Это блестящая реализация принципа, который еще никогда не подводил, – разделяй и властвуй, фон Тилл, разделяй и властвуй, – повторил он. – Чем больше среди них взаимной ненависти, тем проще управлять ими. В Аушвице каждый мой парень знает, что любую вражду между ними нужно поощрять.

Для кого

Для тех, кто любит динамичные многоуровневые сюжеты с детективными элементами, психологическую прозу и масштабные исторические романы, в которых вымышленные герои взаимодействуют с реальными личностями.

Видите ли, во всех этих ситуациях нет хороших. Точнее, там чертовски сложно оставаться хорошим, – продолжал он, – как бы мы ни хотели верить в обратное. Вне зависимости от времени, места действия и степени цивилизованности человека, которого отправили с оружием в руках против других, морок ненависти делает из него обезьяну – короля вседозволенности: кто-то будет грабить, кто-то мародерствовать, кто-то насиловать, а кто-то – молча наблюдать и ничего не делать.

Возможно, самая тяжелая книга из всех существующих: о сути гитлеровского режима, ответственности немцев и моральном падении нации: автор, британский историк, показывает во всех подробностях, как именно, поэтапно, Германия, мобилизовав все наличные бюрократические, научные и технические достижения, выстроила настоящую индустрию истребления людей: логистику, техники умерщвления, способы камуфлирования масштабов процесса – и легитимации в общественном сознании.

Люди могут совершать ужасные злодеяния, когда они считают, что их обидели. Как и большинство организаторов геноцидов и массовых убийств, нацисты были уверены не только в том, что они жертвы, но и в том, что их действия правильны и необходимы. Они считали, что это нужно для того, чтобы исправить и избежать повторения в новой войне ошибок 1918 г. Они полагали, будто это необходимо, чтобы устранить любую мыслимую угрозу для создания сильной, здоровой, расово чистой немецкой нации. При таком мировоззрении все, что необходимо, оправданно, а все, что оправданно, разумеется, правильно.

Кей объясняет, как режим выбрал своими жертвами конкретные этнические и социальные группы, и сшивает в одно целое те представления о совершенных немцами и австрийцами преступлениях против некомбатантов во второй половине 1930-х и во время Второй мировой войны, которые обычно в коллективном сознании существуют по отдельности: отдельно блокада Ленинграда, отдельно Холокост, отдельно истребление польской интеллигенции, отдельно программа детской эвтаназии, отдельно гибель миллионов советских военнопленных и т. д. Впервые мы видим картину целиком – и во всех немыслимо страшных деталях.

Лишь немногие (потенциальные) преступники пользовались имевшимися у них возможностями и избегали участия в злодеяниях. Немногие просили перевести их подальше от места убийств, просили о передислокации до или после начала массовых казней или отказывались участвовать в расстрелах беззащитных евреев, и тот факт, что не известно ни об одном случае, когда кто-либо из них понес сколько-нибудь серьезное наказание за свой отказ (например, смерть, тюремное заключение или перевод в штрафной батальон), должен заставить нас задуматься.

Особенности

23 архивные черно-белые фотографии.

Для кого

Для исследователей «неудобного прошлого» ХХ века, историков, германофилов.

✓ Показывает, как Германия, мобилизовав все бюрократические, научные и технические достижения, выстроила настоящую индустрию истребления людей

✓ Объясняет, почему существование четкой границы между «палачами» и «обычными людьми» в нацистских Германии и Австрии – миф

✓ Исследует, как именно происходило моральное падение нации: психологию людей, принимавших активное участие в массовых убийствах, без принуждения и не рискуя подвергнуться репрессиям в случае отказа

Пианисты Андрей и Олег знакомы с детства, со времен учебы в музыкальной школе. Но их судьбы складываются по-разному. Один – из провинциальной семьи преподавателей-музыкантов, другой – сын статусных родителей-москвичей. Оба талантливы и харизматичны. Каждый на свой лад выстраивает отношения с женщинами. Замкнутость Андрея, его погруженность в музыку приводят к конфликт ам на работе и дома. Излишне общительный Олег также сталкивается с жестокой действительностью. В итоге пианисты оказываются в криминальной ситуации на одном из островов Юго-Восточной Азии.

Он сдвинул в сторону среднюю педаль, чтобы приглушить звук, погладил клавиши, хотел было взять аккорд, но не решился. Вместо этого он поверх клавиатуры, бесшумно «заиграл» колыбельную Чайковского-Рахманинова. Никогда еще он не вкладывал столько нежности в эту музыку. Он исполнял ее сейчас для своей женщины и, в то же время, боялся, что она услышит. В этих беззвучных движениях было столько тоски по несбыточному, столько мольбы о понимании, столько любви.

В книге мир классической музыки предстает как яркий многоликий калейдоскоп, где престижные концертные залы сменяются сельским клубом, знаменитые фестивали – мастер-классом в глубинке. Молодежь из бразильского оркестра во главе с неистовым дирижером вместе с солидными адвокатом и продюсером из Германии приходит на помощь российским пианистам. Но смогут ли друзья выйти из этой истории достойно и сохранить каждый свою любовь?

Продавцы привыкли к этой хрупкой пожилой женщине, никогда не торопили, поглядывали на нее с затаенным интересом и даже любопытством. Скромно одетая, но ухоженная, всегда на каблуках и с прической, обычно в шляпке, но зимой, как сейчас, в аккуратной меховой шапочке, она производила впечатление человека, чей тихий достаток позволял ей пройти через все вихри неспокойных времен и быть неизменно уместной и в булочной арбатских переулков и в Большом театре.

Для кого

Для тех, кто любит классическую музыку или только собирается к ней приобщиться, кто хочет побольше узнать о жизни исполнителей.

Он застыл. Надо подвинуться, уступить ей дорогу. Или наоборот – не дать ей пройти, взять в охапку, стиснуть, не позволяя вздохнуть ни ей, ни себе… И не отпускать. Он решительно сделал еще глоток, и вместе с согревающей волной от коньяка ощутил, как Марго сгустком горячей энергии прошла сквозь его тело.

Дебютный сборник рассказов Анны Шипиловой отражает рефлексию взросления на фоне стремительно меняющейся реальности. Это не только авторская попытка осмыслить настоящее, но взгляд в будущее, которое, кажется, уже на пороге. Среди его героев – подростки, юные девушки и молодые женщины, сталкивающиеся с насилием, предательством, травмой, все новыми и новыми испытаниями. Их мир неустроен и лишен опоры, близкие несостоятельны, окружающая реальность разрушается на глазах – они взрослеют вопреки. Несмотря на открывающиеся мрачные картины будущего, которое оказывается опрокинутым в прошлое, эти рассказы проникнуты неизбежной ироничной интонацией, что не дает в беспросветной тьме потерять свет.

Действие романа происходит в недалеком будущем в полувоенном государстве, где разрешена смертная казнь. Главный герой Евгений – одаренный молодой человек, зачарованный темой смерти. И она практически становится его профессией: он работает охранником в месте, где казнят людей. Евгений многое знает о смерти и, пожалуй, меньше – о жизни. Ему предстоит столкнуться с историей преступления и наказания, которая перевернет не только его жизнь, но и судьбы его близких: младшего брата, оппозиционерки Татьяны, конформиста.

Говорить – это все, что остается перед тем, как перестать существовать. Смерть – это когда ты проснулся, а тебя уже нет. Во время разговора они переходят в некое пространство, где находятся до последней фразы, а иногда и после окончания беседы. Как когда читаешь интересную книгу и забываешь, что ты делал, пока не сел ее читать. Как когда пишешь картину так долго и глубоко, что забываешь, что хотел на ней изобразить.

«Говори» – это история о том, как неуклонно среда и окружение влияет на человека. Размышление о том, как страх смерти и совесть могут уничтожить жизнь.

После взвешивания вдруг доходит – это уже сейчас. Почти сейчас. И это так ужасно несправедливо, что Стас начинает плакать. Он ведь живой, с живыми нельзя так. Убирать. Умерщвлять. А до того он никогда не думал о смерти. Все, что приходило ему в голову, – жизнь, как простой путь от А до Б, где А – начало пути, а Б – финальная ленточка. А дальше там что – совершенно не важно, пока ты молод и проходишь эту самую дорогу. Некоторые люди живут как в порядке эксперимента. Такое можно было бы сказать и о Стасе. Стас совершенно не думает об Анне, о том, как отнял у нее жизнь – так получилось. Но нельзя же насильно отнимать теперь жизнь у него. Он молод, он здоров, ему совсем не пора. Это так нечестно и несправедливо, что плач его становится простым и наивным, почти детским.

Рейтинги и премии

Лауреат премии «Рукопись года»

Лауреат драматургического фестиваля «Любимовка»

О чём книга «Раз мальчишка, два мальчишка»

Андрею тринадцать, и в школе его называют сыном зомбачки, ведь он полгода врал, что его мать жива, хотя она умерла. У него тяжелые отношения с отцом и мачехой, поэтому мачеха решает избавиться от мальчика, отправив в армию. Поначалу присутствие там ребенка кажется странным и неестественным. Но скоро выясняется, что среди его сослуживцев немало гораздо более странных людей.

Иногда, думая об этом, да и обо всех прочих потерях, Андрей приходил к неожиданному выводу: а что, если и не потери это никакие, а кражи? Кто-то необъятный, а потому незаметный и не то чтобы очень добрый просто крадет то, что больше всего нам нужно. А потом наблюдает и смеется. Или не смеется, потому что не умеет.

Роман Аси Демишкевич, написанный в традициях русской волшебной сказки, одновременно утверждает и разрушает сказочный канон. Перед читателем разворачивается картина, в которой архетипы и фольклорные персонажи обретают новое, пугающе злободневное воплощение.

Он попытался представить, что бы ему сейчас сказала мать. Пожалела бы она его? И как именно? Он уже несколько лет жалел себя от ее имени, говорил с собой ласковым голосом и гладил невидимой рукой по голове. Раньше Андрей любил это делать, лежа в теплой постели, под крышей и за стенами, пусть и не очень толстыми. Вот только жалеть себя, лежа в чистом поле между ворами и покойниками, было как-то глупо. Жалость тут уже не поможет, особенно к себе.

Около 911 года несколько кораблей викингов бросили якорь в устье Сены, и так начался великий путь, который привел норманнов к завоеванию Англии и доминированию в Западной Европе, Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Рассказывая их историю, медиевист Леви Роуч переносит нас в волнующую эпоху, когда потомки викингов-разбойников покоряли все новые земли и закладывали основы современной Европы. Со временем мир стал узнаваемо нормандским, однако сами они постепенно растворились в других народах. Эта книга – захватывающий рассказ о дерзких авантюристах и бесстрашных воителях, о нажитых состояниях и утраченных королевствах, и в то же время попытка отдать должное тем, при ком впервые зародилась общеевропейская культура.

Как связаны между собой ограбление банка в Бельгии, похищение в Сомали, убийство в Дании, угон самолета в Аргентине и заминированная статуя Свободы? По показаниям свидетелей, во всех преступлениях замешан один мексиканский бандит. Он не скрывает ни своего лица, ни своего имени. Его зовут Сид, он называет себя плохим парнем, который вынужден играть на стороне добра. Но кто такой Сид на самом деле, что за магические артефакты он ищет и кому поклялся служить?

Это не моя особенность или талант, это просто волшебная палочка. И вот такие штуки я и ищу для хефе. Понимаешь? Чтобы они не попали не в те руки. Представляешь, что мог бы сделать плохой парень с такой штукой, а? Ну то есть я тоже не слишком хороший, но я на коротком поводке. Да, я работаю на хорошего парня. Понимаешь?

Для кого

Для поклонников современной прозы с элементами авантюрного романа, иронического городского фэнтези и психологического триллера.

До Шведа только теперь дошло, в какой ужасной ситуации он оказался. Он едет рисковать жизнью вместе с безумцем, который совершенно неадекватно оценивает реальность. Но с другой стороны, мог ли нормальный человек ввязаться в такую авантюру? Этот вопрос стоило бы адресовать самому себе.

Роман-пасьянс на 104 главы, которые, подобно 104 картам, можно тасовать и читать в предложенном автором порядке или собрать две колоды и попробовать проследить историю линейно.

Это была не любовь, а пожар сердца. У любви был запах ладана и лаванды. У любви был цвет – белый. У любви был вкус мандаринов. У любви было начало – банальное, как звуковое клише грома из фильма о Франкенштейне. Что было туманным, так это финал.

Эта книга – об истоках молчания, о незримых причинах, которые его культивируют, и о том, как травматична недосказанность, о рождении музыки и человека, о смерти – музыки и человека, предательстве, горе и преодолении себя. Нам часто хотелось бы прожить жизнь иначе – стать кем-то другим или вообще поменяться с кем-то местами. Но можно ли изменить свою жизнь и войти в одну реку дважды, если пасьянс не складывается?

Оттого, что никто никогда не разделял мою любовь к музыке – к моей музыке, порой бывало очень тяжело. Меня окружали люди, которым не дано слышать. Глухонемые, дирижирующие жестами. Умеющие высокомерно ткнуть меня в мою инаковость. Даже тогда, когда я не выдавала себя ни единым вздохом. И вдруг оказалось, что это не самое важное, что можно жить в тишине и желать ее, ступить на эту незнакомую стезю молчания и брести по ней, и наплевать, что в конце не брезжит свет.

В малой прозе Владимира Медведева абсурдное, потустороннее и реальное сплелись настолько бесшовно, что не всегда понятно, где заканчивается одно и начинается другое. Скорбь, отчаяние, изнуряющие боли и неожиданно проснувшееся чувство долга толкают героев на необычные поступки.

Станция захирела да и вовсе потом приказала долго жить в былинные времена начала девяностых годов. Из нее вытащили все, что могло пригодиться в хозяйстве, а затем несколько поколений деревенских недорослей проводили там досуг: пили бормотуху, играли в карты, курили запретные травы, развлекались с подругами, а заодно ломали все, что можно было сломать, и разрушали все, что можно было разрушить. Бывшее пристанище науки превратилось в обитель зла. Правда, зла мелкого, еще не созревшего, но все-таки зла.

Они знакомятся с нечистью, используют магические артефакты и обнаруживают в себе сверхчеловеческие способности, оставаясь при этом обычными людьми: напуганными, растерянными, не всегда кристально порядочными или теми, кто руководствуется высшими идеями во имя установления мирового порядка.

И оказывается, что никакая магия не может побороть обыкновенные людские недостатки. Впрочем, духам и бесам тоже не чуждо нечто человеческое.

Казалось, слышно, как внутри у хряка рокочет двигатель и скрежещет стальными шестернями и коленчатыми валами силовая передача. Тактический робот сально-мясной породы. От такого не убежишь. И в доме не спрячешься: дверь высадит – не заметит.

В сборник малой прозы Игоря Белодеда вошли рассказы с нетривиальным набором персонажей: умирающий кот; пенсионер, живущий на злобе и ненависти как на топливе; учитель с деменцией; эмигрантка из квартала красных фонарей; девушка, находящаяся в деструктивных отношениях с отцом; патологоанатом; человек, столкнувшийся с собственным доппельгангером. Все они будто находятся в узком зазоре между двумя альтернативами: горем и счастьем, разумом и безумием, жизнью и смертью.

Теплый сентябрьский свет скрадывал уродства старости, стушевывал ее фигуру и, казалось, приближал бело-содалитовое небо к зрачкам, так что те сужались в толстые поперечные линии, плывшие корягами в голубом белке.

Для кого

Для тех, кто любит актуальную прозу, написанную в классическом уже каноне: одновременно современную и наследующую модернистским традициям.

Утро было глазом, рот – изодранные облака, вставай, не бойся, алые ногти на пальцах – залог легкого поведения, что если ленту зажует – туда-сюда – сколько вам лет? семнадцать? – рот, белый мел, перед зевотой страха, как будто кто-то боится с самого Эос – казеннокудрая, сказал он, бровь утекла, как гусеница, в душе на зеркале рисовал чибисов, разбирался в птицах, ей казалось, он старше на время.

Палеонтолог Росс Макфи стремится раскрыть тайну вымираний последних 50 000 лет, затронувших главным образом самых крупных животных Земли. Среди них – гигантские ленивцы, мастодонты, мамонты, шерстистые носороги и другие представители мегафауны. Автор рассматривает как классические гипотезы их вымирания – в результате изменения климата и истребления людьми, так и новые: нарушение пищевых сетей, гиперэпидемии и вторжение в атмосферу Земли небесного тела 12 900 лет назад. Это позволяет связать воедино множество палеонтологических и археологических данных, в том числе полученных в результате новейших исследований. В завершение Макфи рассуждает о возможности восстановления мегафауны, рассказывает об успехах синтетической биологии и генной инженерии – в частности о попытках возродить шерстистого мамонта.

Илья Орлов раньше зарабатывал на жизнь ремеслом аниматора на площадях Петербурга, а теперь он продает бессмертие: сочиняет под заказ фаюмы – короткие новеллы по мотивам биографии заказчика.

Посреди ночи вдруг стало вполовину меньше воздуха. Из илистой глубины чужого, невиданного им прежде сна Илья раз-другой безуспешно попытался ухватить неловким рыбьим ртом, и горлом, и грудью вдох порцией побольше, а потом распахнул глаза в темноту. Поначалу привиделось, что он провалился, а комната выросла вдвое, будто чья-то чудовищная рука резко вытянула потолок, как поршень, на два с половиной метра вверх.

Но однажды апрельской ночью случается неправдоподобное происшествие, искажающее судьбу самого Ильи. И теперь нам с ним предстоит узнать, насколько далеко может завести автора персонаж – в поисках ключа к своей тайне, в поисках пропавшей возлюбленной, или справедливости, или, наконец, «настоящей версии себя». Вместе нам предстоит испытать, освидетельствовать бессмертие: иллюзия ли это, искушающий воображение мираж, или же подлинное чудо?

Не спеша пробравшись через освоенное пространство на кухню, Илья зажег наконец свет и тогда-то, наливая в кружку прохладной воды из кувшина, узнал по отражению в оконном стекле, что с левой стороны выросла у него на собственной шее вторая голова.

Для кого

Для тех, кто любит современную прозу, сочетающую динамичный сюжет, метафоричность и поэтичный слог.

Отец двенадцатилетней Тани погибает в теракте в Ростовской области. Через проживание этого горя и рассказ о собственной жизни взрослеющая героиня осмысляет историю своей страны. Изучая литературу русской эмиграции и разбираясь в собственном прошлом на сессиях с психологом, она рассматривает отношения с отцом сквозь призму культуры, обращаясь к чужим историям – к опыту дочери Сталина Светланы Аллилуевой, к восприятию отцов Марины Цветаевой, Бориса Рыжего, Жан-Поля Сартра, Петера Эстерхази и других известных литераторов.

Я знаю, почему папа Дед Мороз, – как-то я нашла в его секретере детские книги, увидела и влюбилась, хотела получить и не понимала, почему папа не рассказывает о них нам с братом. Когда папа уезжал на работу, я пробиралась в его кабинет и читала тайные – заманчивые – рассказы, вздрагивая от каждого шороха. Подбегала к окну – выглядывала, нет ли его машины, и снова – на цыпочках – бежала в кабинет. Когда я дочитала все рассказы, наступил канун Нового года. Утром я обнаружила их под елкой. Подарок от Деда Мороза.

Для кого

Для поклонников современной прозы, в которой истории вымышленных персонажей тесно сплетены с биографиями реальных людей.

Мне нравилась идея существования бога, который – всевидящий – следит за каждым из них, нравилось, что его – бога – можно попросить о бессмертии, я и просила – для папы, мамы, брата, бабушки, тети Ираиды, дяди Жени. Не знала, существует ли у бога лимит этих просьб, но – на всякий случай – просила только о самых родных, чтобы не перегружать его, чтобы он точно сохранил тех, кого нужно.

Максим Семеляк казался музыкальным критиком «Афиши», отцом-основателем «Prime Russian Magazine», главным редактором «Men’s Health» – и отродясь не был евангелистом «автофикшна». Тем не менее, герой его первого романа – надежный, как весь гражданский флот рассказчик: один в один автор образца 2008 года. Нарцисс-мизантроп, он раскапывает могилу на Ваганьковском и, окружив себя свитой из эксцентричных существ, притворяется внуком Зощенко, изучает боевое искусство, практикует мирное варварство, торгует прошлогодним снегом, погружается в бытовую феноменологию, барахтается между юмореской и элегией и плавает в философии.

Семеляковский «водевиль» никакой не роман, но огромное стихотворение в прозе, позволяющее ощутить экзистенциальный вакуум целого поколения, отказавшегося иметь дело с современностью. В жизни это добром не кончилось, но сто тысяч лучших слов в лучшем порядке – вполне приемлемая компенсация за осознание: так, как в мае 2008, не будет уже никогда.

Автофикшен о разном материнстве: благополучном и трагическом. О столкновении человека с системой в тот момент, когда он максимально беззащитен и беспомощен. О месте, в котором по-настоящему страшно. И о врачах, которые однажды выбрали работу вместо собственной жизни, которые могут быть строгими, несовершенными, внешне бесстрастными. Но за этой бесстрастностью всегда скрывается чужое горе, которое не может не восприниматься как личная трагедия.

«Пустота, с которой ты покидаешь роддом без ребенка, никогда не заполнится. Это физическое ощущение отсутствия… Когда он есть, все иначе. Он подрастет и будет плакать от колик, от режущихся зубов, он будет будить тебя по семь-восемь раз за ночь. У него будет температура, понос, ветрянка, иногда он будет плакать просто так, чтобы привлечь твое внимание, а ты будешь уставшей, обессиленной, с больной поясницей, жирными волосами и синими кругами под глазами. Но ты будешь кому-то мамой. И это навсегда».

Каждое слово, которое произнесла медсестра, почему-то больно кололо. Ну пусть не больно, но неприятно. То самое «неприятно», которое испытываешь, когда берут кровь из пальца, когда делают татуировку, когда тебе наступили на ногу в баре. Но этого самого «неприятно» до сих пор я могла избежать за разумную сумму денег. И сейчас была уверена в том, что ни в чем не виновата перед медсестрой. И в то же время понимала, что сейчас никакие деньги или имя не помогут мне. Помогут ли удача или Бог, тоже не знала.

Для кого

Для женщин, имеющих опыт родов и материнства; женщин, не имеющих этого опыта, но желающих о нем узнать.

В сборник «Один маленький ночной секрет» вошли ранее не публиковавшийся сценарий к одноименному фильму и рассказы Наталии Мещаниновой.

Это концентрированная проза, жесткая, бескомпромиссная и болезненно нежная одновременно. Мещанинова объединяет кинематографическую беспристрастность с литературной экспрессией, но делает это без спекуляций на читательских эмоциях.

Квантовая механика – самый точный из известных человечеству способов описания мира на той фундаментальной глубине, которая определяет его структуру, но недоступна прямому наблюдению. Только благодаря квантовой природе удается существовать атомам, людям, звездам и почти всему остальному. Квантовые эффекты, которые уже задействованы в технологиях, максимально приближаются к нашим представлениям о чудесах. Но в силу самого своего устройства квантовая механика оставляет недосказанности в отношении поведения квантовых объектов и свойств реальности.

На заре второго квантового столетия Алексей Семихатов, автор бестселлера «Всё, что движется», предлагает последовательное изложение современного состояния квантовой механики. Каковы принципиальные особенности квантового мира и какой ценой их можно примирить с интуицией? По каким правилам развиваются квантовые системы во времени и как в это развитие вмешиваются вероятности? Как различные интерпретации квантовой механики подталкивают нас к глубоко философским заключениям о возможном устройстве реальности – от параллельных вселенных до разрывов в восприятии? И как привычная нам реальность возникает из чуждой ей квантовой? Что все-таки делает квантовый компьютер, что и как вовлекается в квантовую запутанность и почему квантовым объектам приходится существовать без некоторых свойств? Оказывается, о квантовой механике можно всерьез говорить понятным языком, а обсуждение ее сложных мест делает этот разговор только интереснее.

Согласно квантовым законам и только лишь благодаря квантовым законам существуют атомы, из которых состоим и мы сами, и почти все на планете Земля; благодаря квантовым законам горит Солнце; квантовые процессы определяют взаимодействие света и вещества; весь наш мир собран из квантовых объектов. Но фундаментальная квантовая природа в глубине мира остается в основном незаметной из-за мельтешения огромного числа мельчайших участников. По отдельности они ведут себя квантово и взаимодействуют друг с другом тоже по квантовым правилам, но все вместе образуют привычный нам наблюдаемый, и почти ничем не квантовый, мир…. Парадоксальным образом привычные свойства окружающего мира основаны на чуждых ему квантовых явлениях.

Особенности

26 иллюстраций, нарисованных специально для книги. Иллюстратор Нюся Красовицкая предложила философско-метафорическое видение предмета, определяющая черта которого – отсутствие наглядности.

Квантовая механика не похожа на другие физические теории. Она поразительно успешна на практике, а ее логическая структура приводит к интригующим проблемам философского порядка. Ее вычислительная схема основана на строгих формальных предписаниях, но знаменательным образом обходит стороной вопрос о том, что же физически происходит в пространстве-времени. И в соответствии со своей собственной логикой квантовая механика ставит перед нами вопросы об устройстве реальности, но не затрудняет себя однозначными ответами.

Для кого

Для тех, кому интересно, какие правила игры, радикально отличающиеся от привычных, лежат в самой основе мира и определяют устройство и нас самих, и почти всего, что нас окружает.

Мир выглядел бы совершенно безумным, если бы в нашем восприятии отражалась даже малая часть экзотически запутанных состояний, которые в огромном количестве возникают в ходе эволюции волновой функции под управлением уравнения Шрёдингера. Общим местом была бы неопределенность положения и ориентации в пространстве; объекты находились бы в самых немыслимых комбинациях запутанных свойств.

Это история двух женщин. Одна из них всем должна. Другая как будто свободна, знает, чего хочет, но подчиняется древним силам и прячет под одеждой хвост. Две женщины живут в закрытом городе под Мурманском в ожидании утра в нескончаемой полярной ночи. Они встречаются только под алкогольным наркозом, и в этом их спасение – правда, недолгое.

Еще это история мальчика, который пытается найти себя, – находит, обманывается, теряет.

И наконец, это история любви: одной, второй и третьей, и ни одна из них никого не спасает. «Океан ушел. Вокруг было пусто. Вылизанный песок ровным палантином накрыл землю».

Вечером приедет не только свекровь, еще обещала зайти Алка: громкая, шумная, прямолинейная, локтями во все стороны машет – со стола всегда что-нибудь падает и непременно вдребезги. Водка, сканворды, караоке, дети-подростки, две собаки лохматые – нужны силы, чтобы с ними справляться, хотя бы перекричать. Так что у Алки глубокий командный голос. Ее всегда много.

Для кого

Для тех, кто интересуется современной прозой, любит многоуровневые нелинейные истории с ненадежным рассказчиком и мифологическими мотивами.

Темное утро – как день сурка. Будильник – треснувший экран – вздыбленный линолеум – раскаленный змеевик с колготками – заведенная бомба плиты. Анна проделывает этот ритуал каждый день, Анна душит бычок в пепельнице, Анна смотрит с отвращением на Толю, но все равно соглашается завтракать с ним, Анна выводит соседскую собаку (соседка в Египте), и это выводит ее из себя. Автобус, снежное месиво, школа. Остановка так и называется «Школа». Ни ума, ни фантазии.

Мы, люди, – единственные млекопитающие, которые ходят на двух, а не на четырех ногах, и воспринимаем это как само собой разумеющееся. Мы с нетерпением ждем первых шагов наших малышей, но как сделали свои первые шаги наши предки? Мы стараемся высоко держать голову, но какой ценой прямохождение далось человеку?

В книге «Первые шаги» палеоантрополог Джереми Десильва исследует, насколько необычайна эта, казалось бы, обычная способность. Путешествие длиной в семь миллионов лет к самым истокам человеческого рода показывает, как вертикальная ходьба положила начало развитию тех атрибутов, которые и делают нас людьми: способности создавать технологии, стремлению исследовать окружающий мир, развитию и использованию речи, – и, возможно, заложила основу для таких черт нашего вида, как сострадание, взаимопомощь, альтруизм.

Освоение прямохождения повлекло за собой все важнейшие эволюционные события в судьбе человеческого рода, от использования орудий и совместного воспитания детей до появления торговли и речи, и в конечном счете позволило нам, некогда ничем не примечательным обезьянам, попытавшимся встать на две ноги в миоценовых лесах, заселить всю планету.

Для кого

Для биологов, антропологов, палеоантропологов, студентов-медиков и биологов, а также всех, кто интересуется эволюционной биологией, спортом, медициной, здоровым образом жизни.

Всего лишь 90 минут ходьбы в неделю снижают скорость ухудшения когнитивных функций с возрастом.