Скачать книги категории «Литература 19 века»

«Преподобный Саймон Роллз весьма преуспел на поприще исследования этических учений и слыл особым знатоком богословия. Его работа «О христианской доктрине общественного долга» при появлении в свет принесла ему некоторую известность в Оксфордском университете. И в клерикальных, и в научных кругах говорили, что молодой мистер Роллз готовит основательный труд (по словам иных, фолиант) о незыблемости авторитета отцов церкви. Ни познания, ни честолюбивые замыслы, однако, вовсе не помогли ему в достижении чинов, и он все еще ожидал места приходского священника, когда, прогуливаясь однажды по Лондону, забрел на Стокдоув-лейн. Увидев густой тихий сад и прельстившись покоем, необходимым для научных занятий, а также невысокой платой, он поселился у мистера Рэберна…»

«Фрэнсис Скримджер, клерк Шотландского банка в Эдинбурге, до двадцати пяти лет жил в мирной и почтенной обстановке. Его мать умерла, когда он был еще совсем мал, но отец, человек разумный и честный, определил его в отличную школу, а дома воспитывал в духе порядка и непритязательности. Фрэнсис, от природы мягкий, послушный и любящий, с великим рвением использовал преимущества своего образования и воспитания и всецело посвятил себя работе…»

«Принц Флоризель дошел с мистером Роллзом до самых дверей маленькой гостиницы, где тот жил. Они много разговаривали, и молодого человека не раз трогали до слез суровые и в то же время ласковые упреки Флоризеля.

– Я погубил свою жизнь, – сказал под конец мистер Роллз. – Помогите мне, скажите, что мне делать. Увы! Я не обладаю ни добродетелями пастыря, ни ловкостью мошенника.

– Вы и так унижены, – сказал принц, – остальное не в моей власти. В раскаянии человек обращается к владыке небесному, не к земным. Впрочем, если позволите, я дам вам совет: поезжайте колонистом в Австралию, там найдите себе простую работу на вольном воздухе и постарайтесь забыть, что были когда-то священником и что вам попадался на глаза этот проклятый камень…»

“Калядны харал” – першая калядная аповесць, напісаная Чарлзам Дыкенсам, і ўвогуле першая ў свеце гатычная калядная аповесць, якая запачаткавала цэлы жанр, што дагэтуль не страчвае папулярнасці. Не страчвае папулярнасці і сам “Калядны харал” – у Вялікабрытаніі гэтая кніга ўвесь час дадрукоўваецца і ніколі не знікае з кнігарняў, асаблівы попыт маючы, безумоўна, у перадкалядны час. Імя “Скрудж” даўно ўвайшло ў ангельскія слоўнікі як сінонім да слова “скнара”, а любімы выраз галоўнага героя “Цьху, шахрайства!” даў, напрыклад, назву гатунку піва. Напісаны з мэтай прыцягнуць увагу да вострых сацыяльных праблемаў, “Калядны харал” зрабіўся адной з самых дасціпных у ангельскай літаратуры кніг для чытачоў усіх узростаў, такім самым сімвалам зімовых святаў, як вастраліст, смажаная гуска і калядны пудынг.

«Анж Питу» – третья часть из увлекательной тетралогии Дюма, в которую также входят романы «Записки врача (Жозеф Бальзамо)», «Ожерелье королевы» и «Графиня де Шарни».

Читателя с первых же страниц захватывает ироничная и занятная история любви и приключений молодого провинциального студента, вовлеченного в водоворот бурной жизни революционного Парижа и впоследствии попытавшегося стать видной политической фигурой в родной глуши.

Юный герой искренне мнит себя великим революционером, чей долг – нести свет «новой жизни» провинциалам.

Однако жизнь зачастую оказывается совсем не похожей на высокие идеалы Конвента…

«Третьего июня, то есть в прошлый понедельник, Маккарти вышел из своего дома в Хазерлей часа в три дня и направился к Боскомскому омуту. Это небольшое озеро, образованное разлившимся ручьем, который протекает по Боскомской долине. Утром он ездил в Росс и сказал своему слуге, что очень торопится, так как в три часа у него важное свидание. С этого свидания он не вернулся…»

Эта книга выдающегося педагога и историка XIX в. Василия Дмитриевича Сиповского увлекательно повествует о происхождении древних славян, об этапах складывания русской государственности, о событиях отечественной истории вплоть до 1682 г. Перед читателем зримо и ярко предстанут исторические портреты Василия I, Ивана III, Ивана Грозного, Лжедмитрия I и других исторических деятелей. Книга дополнена развернутыми «Комментариями», цветными и черно-белыми иллюстрациями.

«Вокруг света в восемьдесят дней» и «Двадцать тысяч лье под водой» – знаменитые романы французского писателя Жюля Верна, создавшего в литературе новое направление – научную фантастику – и предсказавшего в своих произведениях полеты в космос, изобретение самолета, телевидения и многие другие открытия. Приключенческий роман о путешествии вокруг света англичанина Филеаса Фогга и Жана Паспарту, совершенном в результате пари, и научно-фантастический роман о кругосветном плавании Капитана Немо и пассажиров подводной лодки «Наутилус» выдержали множество изданий и экранизаций.

«Мой Лизочек так уж мал, так уж мал,

Что из крыльев комаришки

Сделал две себе манишки

И – в крахмал!..»

«По Руси великой, без конца, без края,

Тянется дорожка, узкая, кривая,

Чрез леса да реки, по степям, по нивам,

Все бежит куда-то шагом торопливым,

И чудес хоть мало встретишь той дорогой,

Но мне мил и близок вид ее убогой…»

«Весна, весна! как воздух чист!

Как ясен небосклон!

Своей лазурию живой

Слепит мне очи он…»

«Кокетничает осень с нами:

Красавица на западе своем

Последней ласкою, последними дарами

Приманивает нас нежнее с каждым днем…»

«Жила-была на свете лягушка-путешественница. Сидела она в болоте, ловила комаров да мошку, весною громко квакала вместе со своими подругами. И весь век она прожила бы благополучно – конечно, в том случае, если бы не съел ее аист. Но случилось одно происшествие…»

«Город чудный, город древний,

Ты вместил в свои концы

И посады, и деревни,

И палаты, и дворцы!

Опоясан лентой пашен,

Весь пестреешь ты в садах…»

«Весна, долго задерживаемая холодами, вдруг началась во всей красе своей, и жизнь заиграла повсюду…»

«…Потом Обломову приснилась другая пора: он в бесконечный зимний вечер робко жмется к няне, а она нашептывает ему о какой-то неведомой стороне, где нет ни ночей, ни холода, где все совершаются чудеса, где текут реки меду и молока, где никто ничего круглый год не делает, а день-деньской только и знают, что гуляют все добрые молодцы, такие, как Илья Ильич, да красавицы, что ни в сказке сказать, ни пером описать…»

«Козел повадился в огород: бывало, как только пастухи выгонят гурт свой, то Васька мой сперва, как добрый, идет, головой помахивает, бородой потряхивает; а как только ребятишки засядут в овражке где-нибудь в камешки играть, то Васька отправляется прямо в капусту…»

«Вышел внук на пашню к деду

В рубашонке, босиком,

Улыбнулся и промолвил:

– Здравствуй, дедушка Пахом!..»

«Начинает сказка сказываться…

За горами, за лесами,

За широкими морями,

Против неба – на земле

Жил старик в одном селе.

У старинушки три сына.

Старший умный был детина,

Средний сын и так и сяк,

Младший вовсе был дурак.

Братья сеяли пшеницу

Да возили в град-столицу:

Знать, столица та была

Недалече от села…»

«На солнце темный лес зардел,

В долине пар белеет тонкий,

И песню раннюю запел

В лазури жаворонок звонкий…»

«Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он

О юных днях в краю родном,

Где я любил, где отчий дом,

И как я, с ним навек простясь,

Там слушал звон в последний раз!..»

«Красным полымем

Заря вспыхнула;

По лицу земли

Туман стелется…»

«Что волки жадны, всякий знает:

Волк, евши, никогда

Костей не разбирает.

За то на одного из них пришла беда:

Он костью чуть не подавился.

Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;

Пришло хоть ноги протянуть!..»

«Между небом и землей

Песня раздается…»